Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

— Он был достаточно убедителен.

— Он всегда убедителен, но от этого не становится меньшим лжецом. И худшего, чем он, еще не было на свете. — (Макленнон удивился. Прежде он считал, что Мыш разделяет его мнение о принципиальной честности адмирала.) — И все же эта сказочка проливает немало света на все странности, которые происходят вокруг Лунного командования последние четыре-пять лет. Я никогда не верил в чушь, будто Улант готовится снова на нас напасть. Уверен, что он говорил правду?

— Ты бы видел его глаза, когда он описывал видеозаписи улантской разведки. Но окончательно меня убедили его слова, что возобновляется применение «прыгунов».

— Что, в самом деле?

— Чистая правда.

— Ого. И что тебе об этом известно? — Мыш удивленно покачал головой, что было непросто лежа на боку на грязном полу. — Тебе придется объяснить, почему я валяюсь тут связанный в этом дерьме, не в силах даже задницу почесать.

— Мне пришлось выбирать, Мыш, — печально проговорил Макленнон. — Между предательством Флота и предательством звездных ловцов. Когда я услышал, что Ярл мертв.

— Не вполне понимаю тебя, Томми. Собственно, может, ты и сам себя не понимаешь. Похоже, у тебя не все в порядке с головой. Пожалуй, тебя стоило бы отправить в какой-нибудь психоцентр.

— Знаю. И понимаю, что со мной творится. Мыш, я ничего не могу с этим поделать! — Он на мгновение закрыл глаза. — Но я держусь. Больше ничего не остается. После того как Ярл покончил с собой, остались лишь двое, кто мог бы сообщить Бекхарту, где находятся верфи. А сам он пытается блефовать, убеждая Грубера, что нанесет удар по верфям, если сейнеры не отдадут Звездный Рубеж и флотилии. Мы с Эми, а может, и ты тоже — единственные, кто может дать ему координаты.

— Только не я, Томми. В это меня никто не посвящал. Мне не доверяли так, как тебе. Что вполне логично.

— Я точно не знал. Если бы знал — может, не стал бы тебя трогать. Хотя нет — ты чертовски хорошо знаешь Город Ангелов. Ты наверняка бы меня нашел.

— Что ты задумал, черт побери?

— Я намерен обменять Звездный Рубеж на звездных ловцов.

— Что?

— Я буду скрываться до тех пор, пока Бекхарт не убедит Лунное командование оставить сейнеров в покое. Письменно и публично. Тогда я сообщу ему, где находятся верфи, и он получит в обмен на них Звездный Рубеж. И никто не окажется в проигрыше — кроме меня.

— Да ты совсем свихнулся, Томми. Ничего у тебя не выйдет. У него вполне хватит времени, чтобы тебя найти. А когда он тебя сцапает, то живьем зажарит.

— Нет. Со мной он будет вести себя чертовски обходительно. Ему еще нужно заставить меня говорить. Аппаратуры для психозондирования здесь нет, а к физическим методам воздействия он вряд ли прибегнет…

Макленнон принял решение в одно мгновение и каждую секунду с тех пор искал ему оправдание, а также способ его реализовать. Он предполагал, что придется скрываться неделю.

Он решил, что за это время не предпримет ничего, за исключением того, что следовало сделать прямо сейчас. Никаких перемещений, никаких следов, по которым его могли бы отыскать.

— Мне надо отлить, Томми. — Мыш огляделся вокруг. — Господи! Это же та самая дыра, где сангари когда-то прятали очищенную «звездную пыль»!

— И в наших докладах она не упоминалась. Что ты задумал, Мыш? Хочешь наброситься на меня при первой же возможности? Или переждать?

Мыш молча смотрел на него с каменным лицом. Слегка улыбнувшись, Макленнон перерезал веревки на лодыжках Мыша:

— Иди отлей в углу.

— Без рук?

— Они связаны спереди. Или ты не заметил?

На губах Мыша мелькнула едва заметная усмешка.

— Похоже, ты слишком долго ошивался в моей компании. Становишься чересчур крутым.

— Давай делай свои дела.

— Тут наверняка все провоняет.

— Не сомневаюсь.

В подвале с земляным полом и без того уже было смрадно и сыро.

Мыш, пошатываясь, направился в угол.

— Черт, ноги онемели.

Расстегнув ширинку, он прислонился к стене и помочился, тяжело дыша. Заряд из станнера мог на несколько дней вывести человека из строя.

Закончив, Мыш повернулся:

— Ну хоть этот груз с души сбросил.

Позволив Шторму сделать три шага, Макленнон выпустил заряд ему поперек бедер.

— Черт, Томми! Зачем?

— Пришлось.

— А ты становишься жестоким, дружище.

— Такая уж у меня компания.

Макленнон взглянул на женщину-сангари. Та пришла в себя и наблюдала за ними холодным стальным взглядом. Он развязал ей лодыжки:

— Твоя очередь.

Встав, она молча сделала свои дела. Когда он снова ее парализовал, она не стала жаловаться и даже нисколько не удивилась.

— А она что тут делает, черт побери? — спросил Мыш.

— Скажем так — припрятал карту в рукаве.

Ни она, ни Мыш не знали о нанесенном по Родине ударе. Можно было сообщить об этом женщине и отпустить ее. Возможно, ее дальнейшие действия стали бы впечатляющим отвлекающим маневром.

Эми приходила в себя дольше всех, и именно с ней он пытался вести себя как можно мягче.

Он пожалел об этом сразу же, как только она очнулась.

Ее он не связывал, решив, что в том нет необходимости.

Они с Мышом играли в шахматы, используя бумажные фигуры на нацарапанной на земле доске. Макленнон делал за Мыша его ходы и, как всегда, проигрывал.