Теневое Братство

Пройдя по закоулкам, огибая одиночных и попарно идущих охранников, Фарос с эльфом вышли к площади. Вокруг нее собралось большое количество пиратов, наблюдавших такую картину: посреди сцены на коленях сидят рабы, побитые и с ранениями; кто-то молится, кто-то просит пощады, кто-то просто молчит. Лайер ходит перед ними, костерит всех трехэтажным матом за то, что они были «непослушными», и теперь за них нужно возвращать большие деньги, притом, что они сами в продажу они уже не пойдут. Одним только матом рабы не обошлись, и Лайер стал подходить к каждому и в гневе вспаривать горло, а кому-то втыкать кинжал в глаз. Эльф смотрел на эту ужасную картину, зажав рукой рот, а Фарос не смотрел на сцену – смотреть там было попросту нечего – а глядел по сторонам, изучал, куда может пойти Лайер, и как к нему скрытно подойти.

Когда Лайер закончил с рабами – то есть убил всех – и пошел в маленький домик, стоящий выше остальных на сваях, Фарос с Эльфом аккурат сидели под домиком с другой стороны площади напротив. Пока никого не было, Фарос приказал Эльфу оставаться на месте и не двигаться, не пытаться бежать, никакой самодеятельности, пока не начнется суматоха. Эльф хотел было возмутиться, что не останется сидеть под домом с риском быть обнаруженным и зарезанным пиратами, но Фарос вновь напомнил ему, что если он не заткнется, то Фарос зарежет его сам; эльф сразу замолк, а Фарос двинулся по краюшкам домиков и переулкам к нужной хижине на сваях. Когда он подполз к нему, то пираты еще шагали небольшими группами по площади, что не давало ему зайти за главного входа, – так ассасины и не заходят. Фарос поднялся по свае на уровень хижины и, приоткрыв окно, закрытое деревянной доской, пролез внутрь.

Лайер стоял спиной к Фаросу, облокотившись на стол, что-то записывая пером на бумаге, более никого в домике не было. Фарос достал кинжал – лук, и стрелы с ботинками оставил на улице – и стал медленно подходить к предводителю пиратов. Он уже встал за спиной и замахнулся, но Лайер резко повернулся и задержал его руку, заломив ее и ударив Фароса переносицей о рядом стоящий комод. Фарос упал на спину, а Лайер, держа отобранный кинжал в руке, замахнулся и хотел зарезать его, но Фарос быстро среагировал, резко повернувшись влево, и пнул его по ноге, следом ударив кулаком по лицу, коленом по животу и оттолкнув; пока Лайер приходил в себя, он быстро встал с места.

– Ты думаешь, что твоя наглость тебя спасет? – спросил Лайер, выпрямляясь и доставая из-за пояса второй кинжал. – Думал, что заявишься ко мне домой, убьешь меня и дело с концом?

Лайер стал быстро наносить удары обоими кинжалами, которые Фарос либо блокировал руками, либо уходил от них. После пары попыток Лайером пырнуть Фароса одним из кинжалов, тот быстро схватил его руки, накрепко их скрестил и стукнул его лбом, пнув вперед.

– Я-то думаю, чего Горед тебя так испугался… – сказал Лайер, выплевывая кровь. – А оно вот что! У нас не просто проданный раб, у нас целый убийца!

Лайер снова начал быстро наносить удары и два раза задел Фароса по руке и животу, но тот смог резко ударить противника по уху и оттолкнуть. Лайер снова оказался вдали от Фароса и, раздраженный болью, стал язвить:

– Кто тебе падшего на руку нанес? Твой культ, небось, а? Черепашьи выводки, которые считают себя детьми ночи, а? Думаешь, они заменят тебе твою семью, которую ты просто взял и променял ради убийств, ради денег и крови? Да ты тварь, даландиец, ни кто иной, как последняя поскуда.

– Ну, уж про семью это ты зря, – Фарос вышел из боевой стойки, выпрямив спину и опустив руки. – Ты знаешь, что держишь в руках?

– Два кинжала – то, что сейчас будет в твоем безобразном теле, – ответил Лайер, готовясь снова напасть.

– Ты держишь кинжал, призванный из Пустоты, и он будет очень зол, если его будет держать не хозяин, – Фарос отошел чуть назад и продолжил с невозмутимым видом: – Lo you si do re faro, mata somi cato sot re co ve di ta ro.