Теневое Братство

Июнь… Где-то вдалеке завывают волки, разгоняя вокруг уже давно спящих птиц; лес покачивается от неумолимого восточного ветра, вновь несущего очередную июньскую грозу; воды рек, морей и океанов беспокойно двигаются от ветра, предвкушая панику водной живности при вновь и вновь вспыхивающих молниях и раскатах грома. В это время ночи приятные и прохладные, и даже грозы не охлаждают земли Даландии в это время, предпочитая только лишь обильно смачивать землю дождем и уходить дальше. Именно так можно охарактеризовать время, когда активнее всего действует Братство, быстро и бесстрашно распуская в теплой ветреной ночи свои когти и задирая ими тех или иных людей, заказанных обидчиками, выбранных Матерью Пустоты, предрасположенных к скорой смерти. Июнь…

Четверо стражей тюрьмы города Лонердейла стояли небольшой группой меж двух высоких сосен, непринужденно болтая о службе. Позади них были врата в тюрьму, а впереди – лесная тропа, ведущая в город. Теперь стража, какая бы она ни была, не представляет опасности, как ранее, и она не так страшна, как было две недели назад, – они более не облачены в защиту, а лишь закрывают одни части тела, оголяя другие. Именно эти другие части тела и являются объектом пристального внимания любого члена Братства, которые рассматривают их как отличные места, куда можно всадить кинжал, или пустить стрелу. И хоть те четверо в некоторых местах были уязвимы, но прыгать на них было истинным самоубийством, но это если ты один, а если нет?

Фарос отпустил ветку и полетел вниз, заранее приготовив кинжал. Уперев ноги в плечи одного из стражников, он резко дернул оружие влево, вонзив его меж латами в шею; вынув кинжал из кожи стражника, он быстро добил второго, лежащего под ним, и посмотрел вперед. Оба стражника напротив уже лежали на земле, и другая фигура в темных доспехах, капюшоне и маске, сломав шейные позвонки одному из них, вынула из шеи кинжал и вытерла с него кровь. Непонятно, зачем Доро носил повязку на лице, если у него все равно нет человеческих его черт. Хотя это ирония, – конечно же, он скрывал свое лицо, чтобы в нем не узнали лорида. Во-первых, к лоридам в Даландии относились не так тепло, как до шестилетней войны, а во-вторых, лориды не были частыми гостями Даландии, и это было очень яркой отличительной чертой, которую, ясное дело, нужно было скрывать.

Доро глянул на Фароса и оба кивнули, подтверждая успешность своего маневра, затем оглядели врата тюрьмы, которые были наглухо закрыты изнутри и открывались крайне редко, в основном, чтобы сменить внешнюю стражу. Но до того времени была еще целая ночь, и парочка могла пока быть вольна в действиях. Фарос оглядел ворота и, глубоко вздохнув, сказал:

– Ты, вроде как, тут уже был. Как нам попасть внутрь?

Доро прошел чуть дальше, вглядываясь в верхнюю стену.

– Дыру ту все-таки заделали, – сказал он себе под нос. – Ра, был. Сидел здесь восемь раз и семь раз сбегал. Как видишь, с последнего побега они залатали дыру, через которую я вылез, поэтому полезем через подвал.

– И как туда попасть? – Фарос встал рядом, вглядываясь в ту же стену, что и Доро.

– Тут есть лазейка, ее не должны были закрыть, или вообще обнаружить. Там и пролезем, шрус.

Парочка обошла тюрьму вдоль стены и меж камней Доро начал срезать кинжалом земляной хвойный покров, пока не дошел до деревянного люка. Повозившись, он откопал его полностью и открыл. Изнутри повеяло противным запахом прелой сырости, что было свидетельством того, что ходом давно не пользовались.

– Когда-то по этому тоннелю стражники уходили в самоволку в деревню, за выпивкой, или девушку поиметь, – невозмутимо рассказывал Доро, спускаясь в люк. – Вскоре сменился хозяин тюрьмы, следить за стражей стали серьезнее и проход замуровали. Я, сонеро, отмуровал его, нир, как видишь, этого никто не заметил и за пять лет никто им не воспользовался.