Теневое Братство

Они бежали долго, уже тюрьма осталась позади, но стража все никак не отставала. За ними бежала драгунская инфантерия, – особые отряды, которые были в каждой тюрьме Даландии. Лишенные тяжелых доспехов и физически подготовленные, они могли преследовать беглецов очень долго, что, в принципе, и делали сейчас, раз за разом нагоняя двух убийц. Окончательно они догнали Фароса и Доро на дороге, где завязалась драка, которая, однако, длилась недолго. Из-за поворота, едва только шестерка людей вышла на дорогу, выскочили две лошади, галопом врываясь в драку и распугивая драгунов, не ожидавших такой наглости от животных. Пользуясь суматохой, Фарос и Доро метнули огненные шары в деревья, оставляя страже лесной пожар, вскочили на своих защитниц и ускакали прочь.

* * *

– А все-таки, зря мы им лес подпалили, – сказал Доро, стуча ладонью по седлу. – Род, дождь какой начался, в чем смысл тогда поджога?

– Паника, – спокойно ответил Фарос. – А на счет дождя ты прав.

Он обернулся и, оглядевшись, указал на пещеру.

– Пойдем, переждем непогоду. Скакать долго, а сейчас сами промокнем и лошадей застудим.

Доро согласился, и пара направилась в указанную пещеру. Они шли вдоль высокого ущелья, и ливень застал их именно в тот момент, когда до деревни оставалось, по меньшей мере, тридцать верст. Пещера была сокрыта от невооруженного глаза, да к ней никто и не приглядывался особо, но Фарос частенько пережидал здесь непогоду в давние времена, и как никто другой знал, что это место путников, идущих далеко и долго. По этой причине в пещере братья обнаружили и хворост, и овес для лошадей, – те, кто часто здесь остается, специально заготавливают те или иные полезные вещи для себя и для других. Взамен хвороста и овса Фарос оставил два колчана стрел, меч стражника тюрьмы и увесистый мешочек с табаком. Расседлав лошадей и разведя костер, братья сели греться.

Черные массы полностью накрыли Даландию. Это было единственной королевство на континенте, где дожди если шли, то шли везде, а не местами. От того земля здесь и была плодородной, потому как насыщалась влагой, как положено. Гром гремел со страшным шумом, молнии били в разные места в очень короткие промежутки времени, ветер накренял деревья настолько сильно, что еще небольшого усилия хватило бы, чтобы их сломать. А в это время, когда многие сидели по домам, читая книги и попивая вино, в далеком Змеином ущелье ютились двое убийц, – те, кто не успел попасть домой в это ненастное время.

Треск костра все отчетливей звенел в ушах, словно звон колоколов в день воскресной службы, ветер гулял где-то на улице, – пещера шла в тупик, и сквозняка не было, но было лишь тепло от костра и шум от трескавшихся дров.

– Вот так я, в принципе, сюда и попал, – заканчивал Доро свой рассказ. – После Шестилетней войны моего народа не стало, как и государства, и мне пришлось где-то прятаться, и, удивительно, Даландия оказалась ближе всего. Ну, а в Братство вступил с большой охотой, много чего мне сулило вступление туда, – Доро посмотрел в сторону выхода, тяжело вздыхая. – Многое, кстати, сбылось. Ну, а теперь ты.

– А что я? – удивился Фарос, прекратив мешать угли в костре.

– Расскажи что-нибудь о себе, раз уж пошли на откровения.

– Например? – спросил Фарос, переворачивая угли.

– Свое первое убийство, – невозмутимо ответил Доро, поглаживая нависшую мордочку своей лошади. – Ты же на Арене был, и убиваешь ты достаточно легко, многие братья долго не могли привыкнуть. Полагаю, ты не новичок в этом деле. Так вот и спрашиваю, каким было твое первое убийство?

– Это долго, – ответил Фарос, поглаживая урчащий живот.

Доро усмехнулся и, достав из кармана хлеб, протянул его брату.

– Так мы не торопимся.

* * *

Это было давно. Мне тогда буквально исполнилось четырнадцать лет, я был полон энергии и желания стать стражником Королевской Столицы, чины, все дела. Иронично, не правда ли? А семья у меня было относительно большой, родители, старший брат, младший брат и две младшие сестренки. Жили мы на окраине Столицы, у нас была небольшая ферма, которая досталась отцу в разрухе после переворота. На этой ферме работали, как мы, так и некоторые соседи, которые помогали косить траву, за плату, естественно. А моей задачей вплоть до четырнадцати лет был выпас. Я пас быков, лошадей, и всегда стражники были в моем поле зрения, ибо пас я их недалеко от столичных стен. Старший брат у меня занимался ремеслом в городе, бывал у него время от времени, а только отношения все не складывались, – он постоянно считал меня слишком маленьким для чего-то серьезного, в том числе и для дел. В его глазах я навечно был прикован к седлу и кнуту в окружении быков и лошадей. Куда уж лучше ко мне относилась сестренка Лона. Младше всего на два года, но такая проворная, она постоянно таскала мне на выпас молоко с хлебом, где какая заварушка, она вперед меня бежала грудью защищать, будто она старше, а не я. Остальные же были очень малы, и играли всегда сами по себе. И вроде как все было замечательно до одного вечера.