Теневые блики

– Все в порядке. Я сделал нас невидимыми. По-настоящему. Вместе с одеждой. Но как только отпустишь меня – появишься для всех.

– Мы не можем снова ускориться? Как по дороге сюда? – я вспомнила бешеную скачку на Димпл. Сейчас это было бы очень кстати.

– Скользнуть? Требует слишком много сил, – невидимка нервно засмеялся.

Воздух рывками выходил из его груди, больше похожий на кашель:

– Я и так сотворил невозможное, даже по меркам мастеров шэрхен. Два раза Скользнул и раз пять… шесть? Семь раз Прыгнул за день. Теперь Блекну. И до этого еще все неделю использовал по два-три запредельных заклинания ежедневно. Ты не можешь оценить это, драка с маньяком была халтурой, но, поверь, я очень, очень, очень крут, – сказал он и отрубился.

Я еле устояла.

– Ну, классно, – пробормотала я.

Наш путь по территории дворца и затем через Мост Ста Зверей занял долгое время. Было сложно перебираться сквозь следы землетрясения. Было плохо видно, что происходит вокруг. Периодически рядом появлялись силуэты Смотрящих и магов, наводнивших остров, пытавшихся понять, что случилось. К счастью, пусть Полынь и выключился, а невидимым быть не перестал.

На нас никто не обращал внимания. Все с тревогой смотрели на следы землетрясения и на тучу над Шолохом. Если это было порождение моей магии, то я могу себя похвалить: такой жуткой тучи мы еще не видывали. Низкая, фиолетово-черная, густая, как смола, она низко нависла над столицей и утробно рычала. Мелькали молнии. Холодный ветер срывал листву с деревьев.

Когда мы покинули дворцовый остров, я поняла, что нам нужен кеб. Заклинание Полыни вызвало определенные неудобства: кучера просто не видели меня, как бы активно я ни махала руками. Пришлось осторожно опустить Ловчего на тротуар, добиться внимания кучера (это тоже было непросто – центральные районы захватила паника из-за разрушений), а затем, под его удивленным взглядом, как будто бы пропасть.

– Это проклятие, что ли, какое-то? – пожевал губами кучер, лишь по косвенным признакам, вроде распахнутой двери кеба и громкого сопения, понимая, что невидимая девушка что-то затаскивает в его карету.

– Именно. Проклятие, – буркнула я, укладывая Полынь на скамью внутри. Потом отпустила куратора и, к радости кебмена, снова стала видимой.

– Бывает же, – сплюнул кучер и спросил, куда нас, бедолаг, отвезти.

Я приказала ехать в Мшистый квартал, дом 12.

38 Багровое око

Департамент Ходящих раньше и тот позор, что сделали сейчас – это две большие разницы, как говорят в Кнасс-граде. Мой департамент был полон смелых, умных, целеустремленных людей, готовых на все ради процветания государства. Да, мы следили за «своими». А как не следить? Доверие – это иллюзия, опасная для власти, опасная для порядка. 70 % шолоховцев – тупая масса. Помани их любой хорошо поданной идеей – пойдут, не думая. Мы же уничтожали вредные идеи на корню. Несмотря на слежку, пытки и преследования, на право на убийство и Умения, которыми нас стыдили, мы всегда стояли на стороне истины и силы. Железные маски – знак нашей уязвимости, а не гордыни. Но то, что сделал Сайнор теперь… Дюжина сверхсильных дураков, лижущих ему пятки, способных на любую подлость, не берегущих ничего, кроме своей должности. Огромный, жуткий шаг назад, поданный народу под соусом арифметики: было 120, стало 12, то есть в десять раз меньше слежки, в десять раз больше свободы… Логика простолюдинов. Мне горько, что никто не смотрит глубже. Не хочет смотреть.

Тюремные записки Госпожи Тишь из Дома Внемлющих

Мокрая тряпка с плеском погрузилась в таз с горячей водой.

Я вынула ее, отжала и снова провела по виску Полыни, смывая кровь. Остальную физиономию куратора мне уже удалось кое-как отчистить от грязи, пыли и неприятных багровых пятен.

Большим облегчением было то, что лицо Внемлющего постепенно проявлялось: снова становилось видимым и даже, я бы сказала, до определенной степени розовело.

Но проблема заключалась в том, что куратор так и не пришел в себя.