Теневые блики

Но я допустил забавную ошибку: забыл снять железную маску. Знаю, звучит безумно, но для того, кто буквально живет в ней все свою зрелую жизнь – вполне простительная оплошность.

Неожиданно на меня со спины кинулся кто-то из врагов, распаленный, негодующий. Не желая ничьих смертей, не оборачиваясь, я просто Скользнул дальше по дороге.

В тот же миг послышался глухой звук спущенной тетивы, и свист стрелы разорвал переулок. Я не успел среагировать. Но стрелу приняла на себя тетушка Тишь, Прыгнувшая буквально из ниоткуда на ее путь. Когда я обернулся, у тети в плече уже торчало опасное оперение, что, впрочем, отнюдь не мешало ей драться с неведомым противником в мантии. Почти сразу же на поле боя появились еще Ходящие и еще один противник – мои защитники быстро победили, или, что было бы точнее – забили врагов до смерти.

Тетушка Тишь торжественно подошла ко мне, наблюдавшему за бойней из конца переулка.

– Я спасла тебя, – сказала она горделиво.

– Спасибо, пусть я не просил о такой отвратительной услуге, – я покорно склонил голову.

Она скривилась:

– Если тебе так противен наш клан, уходи. Но тогда не возвращайся, когда мы победим и наш символ воссияет на флаге Лесного королевства.

– Договорились, – согласился я.

Днем я уехал из Шолоха. Я решил схорониться в глуши и послушать, чем кончится дело. Был уверен, что вскоре моя любимая тетка займет шолоховский трон.

Но, как оказалось, все кончилось быстро. И плохо для «наших» – объединившиеся против общего врага шолоховцы взяли Ходящих измором. Мы не можем колдовать все время – татуировка изматывает, буквально растворяет нас, если мы «запредельничаем» слишком часто… За пару дней шолоховцы переловили и перебили множество Ходящих, еще больше приговорили к смертной казни. В огромном пожаре, охватившем всю центральную часть Шолоха, многие из моих коллег погибли.

Тишь была схвачена и отправлена в тюрьму.

Именно тогда мне повезло на самой границе Шолоха встретить удивительную даму по имени Пиония де Винтервилль, мигрантку, мать архиепископа Саусберийского, мечтавшую открыть чайную лавку.

– Фу, ну от вас и воняет, – заявила она, когда мы делили пригородный дилижанс.

Старушка дала мне прекрасные лекарственные травки от кашля, напрочь перебивающие запах мокрой земли и червяков.

– А эта силовая аура… Меня сейчас просто по стенке кареты размажет, – сурово покачала головой Пиония. – Это у вас амулеты или что?

– Или что, – вздохнул я.

– А лучше б амулеты, людям понятнее, – погрозила пальцем она и повесила мне на шею цепочку из рыбьих косточек.

Так на свет появился чудаковатый, склонный ко всяким оберегам и талисманам Полынь из Дома Внемлющих. Несколько недель я прожил на съемной квартире у Пионии, обвешиваясь все новыми амулетами, отвыкая от Умений, но привыкая к настойке от кашля, чтоб перебить земляной запах, и забивая руки татуировками, чтобы скрыть Глазницу…

Пиония, эксцентричная старушка, была рада мне, потому что и ее собственный сын, говорят, лишь казался добропорядочным, как это и происходит со всеми высокими чиновниками Асерина. Я же, по ее словам, наоборот – человек с ужасной репутацией, но вполне сносный при личном общении.

Вскоре я выяснил, что документы о моем принятии в Ходящие благополучно сгорели в том большом пожаре.

– Ну, малыш, иди тогда и начинай свою жизнь сначала, – кивнула Пиония, которая к тому моменту уже обзавелась и чайной лавкой, и ослом.

Пришлось последовать совету.

Дом Внемлющих на мое возвращение почти не среагировал. Холодное игнорирование стало их тактикой. Я пошел и подал документы в Ловчие. Я досконально знал, как устроен прием на работу в Иноземное ведомство, а потому с блеском прошел все испытания, понимая, на что и почему рекрутеры будут обращать особое внимание.

Меня взяли.

Я знал, что хочу стать Генералом Улова, обладателем королевского желания, – ведь я был должен Тишь, которая спасла мне жизнь. Она как сидела в тюрьме, так и сидит до сих пор. Возможно, у нее слишком хорошие адвокаты для того, чтобы тетушку можно было повесить в одночасье, как остальных. Но, скорее, она зачем-то нужна Сайнору.

Приблизиться к заветной цели, к Генеральству, для меня оказалось далеко не так легко. Я пытался играть честно, но… не выдержал. Сдался. Потихоньку я стал применять свои Умения, нарушая тем самым закон и наталкиваясь по итогам на ревность и зависть коллег.

У Умений есть побочный эффект: если ты перебарщиваешь с ними, то становишься прозрачным. Плюс силовая аура еще мощнее, а запах червей – сильнее. Но я всегда соблюдал меру, поэтому никто меня не мог раскусить. Да никто и не хотел, кроме, разве что, озлобленной калеки Селии, несостоявшейся генеральши. Так я и дожил до сегодняшнего дня, когда в ходе ловли маньяка перебрал с Умениями, расслабился и позволил поймать себя.

Что ж. По-своему, все честно.

* * *

За время рассказа Полыни мои глаза постепенно привыкли к темноте камеры. Я увидела, какие тут низкие потолки, каким толстым слоем плесени и лишайника покрыты каменные стены.

– Ну как тебе история? – раздался голос Полыни.