Теневые блики

– Отстойная, как. Почему же ты думал, что тебе хватит времени сбежать?

– Последние два года показали, что, хоть Сайнор и ненавидит Ходящих, а все же не спешит тратить казенные деньги на их специальную поимку. Я был уверен, что часов десять форы у меня есть – пока они считают показания маг-кристаллов, пока составят официальный отчет, пока вышлют дозоры… Плюс маньяк. И землетрясение – все-таки серьезная задержка для всех.

– Полынь, ну ты чего. Селия не позволила бы тебе уйти.

– Пустопорожняя ненависть не дает ей преимуществ.

– Пустопорожняя? Ты что, не понял, кто пустил в тебя стрелу два года назад в переулке?

Полынь умолк на секунду. Потом он тяжело вздохнул:

– Бывает, что в глубине души ты подозреваешь некоторые вещи, но сознательно отказываешься себе в них признаваться. Так спокойнее. Это из той серии. Ты думаешь, все-таки Селия?

– Да я уверена! Неожиданный для Ходящих враг, которому на подмогу приходит коллега. Один погибает, вторая кажется мертвой, но на деле лишь покалечена. Это точь-в-точь история Селии и Ллойда. Мужчину убили. Селия лежит и умирает. Ты, весь такой расстроенный, идешь прочь, пусть и не сняв маску. А значит, Ловчей видны твоя походка, фигура, руки… Она думает, что умирает. И образ Ходящего, из-за которого это происходит, навсегда запечатлевается в ее мозгу. Она точно запомнила тебя. Зуб даю. Особенно, когда все-таки выжила, но без магии. И потом, вернувшись в ведомство, увидев тебя, она почувствовала, что ты – не тот, за кого себя выдаешь. Да еще, наглец такой, идешь к Генеральству, которое вообще-то было ее мечтой! Но доказательств у Селии ноль. А сегодня… Наверняка благодаря ей все службы очухались быстрее, чем могли бы, и кинулись нас искать. Андрис была в ведомстве и, видимо, услышала что-то. Она успела меня предупредить. Причем с Марахом, не ташени. Наверное, не хотела, чтобы ее отследили…

По ту сторону долго не раздавалось ни звука.

– Хей, Полынь, ты жив? – испугалась я.

– Жив, конечно.

– Это хорошо. Слушай, а Йоукли знала, что ты Ходящий?

Он заворчал:

– Да что ты к Андрис прикопалась… Не знала. Но чуяла, наверное. У нее хороший нюх.

– Неужели ты с ней об этом не говорил?

Я прямо почувствовала, как Полынь за стеной недовольно закатил глаза. Ответа так и не последовало.

Вместо этого куратор резко сменил тему:

– Печально, что мы так и не узнаем, где Анте Давьер вычитал про чистую магию. И почему стал убийцей. Да, наверное, он утратил способности к колдовству еще до приезда в Шолох. Но вот где он потерял совесть? Порешить столько народа, позариться на драконов… Я бы с его деньгами просто нанял себе кучу магов для фокусов и горя не знал.

– Нет, Полынь. Колдовать самому – это совсем другое, – сказала я.

– Ты его что, оправдываешь? – изумился Ловчий. Я ойкнула.

Потом вздохнула. Пора признаться.

– Ты знаешь… Боюсь, я не рассказала тебе парочку вещей, связанных с нашим маньяком.

– Это как? – В голосе куратора зазвенел металл.

– Они слегка безумные. Я боялась, ты меня обсмеешь. А потом стало поздно.

– Рассказывай сейчас, – Полынь вздохнул и, судя по звону оков, попробовал сесть поудобнее.

И я рассказала свою концепцию. Увязала в нее все чужие секреты, которые раньше скрывала, все странные фразочки, сыпавшиеся от окружающих и оседавшие на каемке моей памяти, все умыслы и домыслы, что орбитами крутились в подсознании, но никак не складывались воедино. До сегодняшнего дня.

Полынь за стенкой долго молчал.

Потом куратор цокнул языком:

– Что ж. Очень интересно. То есть ты думаешь, что Анте Давьер – это скатившийся хранитель Теннет. И твой главный аргумент – то, что он отозвался на это имя возле озера? Не маловато ли для столь глобальных выводов?

Я раздосадовано возразила:

– Да нет, Полынь! Это не главный аргумент, это последний хронологически. Вообще у меня их много. Во-первых, знания о чистой магии и антураж для убийств. Во-вторых, союз с религиозной Айрин. В-третьих, я немного как Селия…

– В смысле? – не понял куратор.

– Я тоже узнала спину своего врага. В яблоневых кошмарах Карла был мужчина, который вздрагивал, почувствовав приход Зверя, и шел прочь. Анте Давьер вздрогнул точно так же у себя на балконе, когда я окликнула его на званом ужине.

– Да у него невроз, я погляжу, – пренебрежительно фыркнул Полынь.

– Но и это не все! – я продолжила, торжествуя. – В-четвертых, Анте был путешественником, и однажды его шандарахнуло молнией. В-пятых – Давьер постоянно употреблял какие-то странные слова, судя по всему, иномирные. В-шестых – он знал Карла…

Полыни надоел мой детективный бенефис.

Он деловито вмешался в цепочку рассуждений:

– А Карл у нас, значит, – по твоей теории, – эти слова куратор особенно подчеркнул, – не только хозяин крустов, иномирный гость и повелитель таинственных батареек, но и…

Договорить Полынь не смог, потому что в это мгновение обе наши камеры заполнились моим торжествующим воплем:

– Батарейки-и-и! – я орала так радостно, что со мной не могли бы сравниться даже самые бешеные равнинные феи.

Эхо пропрыгало по всему тюремному этажу вверх и вниз.