Теневые блики

Торжество мгновенно потеряло для меня большую часть обаяния. Сами знаете, как это бывает с вечеринками. Если нет – советую пойти и узнать, ни одна книга не заменит чудесного опыта игры под названием «влюби в себя выбранный объект».

Я вышла на балкон. Ночь была чудо как хороша. Вихрящиеся звезды красочными потоками низвергались с хрустального купола небес. От нагретого за день камня волнами поднималось тепло. Внизу, под балконом, тихо фыркали лошади, впряженные в щеголеватые кебы.

Я глубоко вдохнула майский, уже по-летнему травянистый воздух.

За спиной, в зале, было весело и шумно. Мимо окна в танце проскользнула абсолютно счастливая Кад. Ее кудри были убраны в высокую прическу, и многочисленные драгоценные камни в волосах сверкали так ярко, что хотелось прищуриться. Подруга смеялась, закинув голову, но не теряла равновесия в быстром ритме танца. Партнером Кадии был Анте Давьер, строгий и красивый, с отчетливо проглядывающими венами на бледной шее. Они вдвоем неплохо смотрелись вместе, и, зуб даю, та кучка перешептывающихся старлеток у зеркала тоже это заметила.

Насладившись одиночеством, я вернулась в зал. И, поддавшись атмосфере излишеств, снова и снова брала с подносов игристое, пока не врезалась в хозяина дома, уже активно болтающего с каким-то белобрысым гостем. Хмельной воздух вокруг них насыщал беседу тем философским запашком, что становится так мил после полуночи.

– Вы явно переоцениваете многовариантовость хороших исходов, – нахмурился Анте Давьер, с достоинством проигнорировав прилетевший от меня толчок. – Безусловно, это неплохо – идти до конца, какой бы ни была дорога, но я все же рекомендую уделять большее внимание первому ходу. Великие дела не начинаются «на авось». Во всем нужна стратегия.

Собеседник хозяина был далеко не так изыскан, как Анте.

Взамен сюртука он надел льняные штаны и белую рубаху, а его пшеничные волосы спадали почти до плеч, перехваченные на лбу спортивной лентой. На боксерском лице, доминантой которого служили огромный сломанный нос и квадратный подбородок, выделялись очки – удивительно неуместные при такой внешности

– Упорство и уголь превратит в бриллиант, Анте! – самоуверенно отозвался незнакомец. – Бери любой предмет – приложи все силы – получишь конфетку. Даже грязь под одним-единственным человеческим ногтем можно изучать неделю – и выводы не оставят тебя обделенным! Поверь моему опыту!

– Грязь под ногтем? – Неожиданно для самой себя я вмешалась. Очень нагло. Ох уж эти пузырьки на запотевших стеклах бокала – прахов катализатор смелости… – Это насколько же вы не уважаете саму жизнь, чтобы, игнорируя прекрасное, сосредотачиваться на столь мелком и глупом предмете?

Мужчины посмотрели на меня: хозяин вечера – почтительно, с той услужливой полуулыбкой, которая всегда готова ликвидировать назревающий скандал. Незнакомец – с откровенной насмешкой, присущей скорее дворовому люду, нежели интеллигенции.

– Это насколько же вы не уважаете жизнь, что считаете, что грязь под ногтем не имеет места в мозаике бытия? – парировал он.

– Имеет, отчего же. Место клея. Знаете, такого серого, комковатого, меж кусочками смальты. Но смотреть-то лучше издали – на всю картину…

– Кажется, у нас тут кто-то любит играть по правилам, – хохотнул белобрысый. – А по мне, так вы все самое интересное в жизни упустите. Любой предмет куда честней с изнанки. И, как я доказывал нашему другу Анте, даже самая хилая вещь, изучи ее до конца, даст тебе больше, чем поверхностный взгляд на шедевр.

– Вы считаете себя глубоким знатоком истины, да? – фыркнула я и отхлебнула еще вина.

Гость улыбнулся:

– Я считаю, что люди слишком много думают, перед тем как начать что-то делать. Иногда всю жизнь тратят на размышления и сомнения. Весь этот жалкий скулеж приводит к тому, что якобы светлые умы так и сидят на месте, не шелохнувшись. А мир приветствует таких, как я.

– Таких, как вы, значит. Это, позвольте спросить, каких?

Мужчина задрал квадратный подбородок выше и поправил на носу очки в тонкой оправе – слишком тонкой для его мужественного лица.

– Дерзких, быстрых, смелых на подъем. Тех, кто не боится действовать. Меня зовут Мелисандр Кес, красавица, и я буду счастлив пригласить вас на прогулку по ночному городу. Прямо сейчас. Вы ведь не откажете? – Он подмигнул, и я с неудовольствием почувствовала, что краснею.

В этот момент к нашему кружку подкатила Кадия. Она взяла меня за руку, но потом, удивительное дело, перекочевала поближе к Анте Давьеру – и вот уже хозяин бала держит ее под локоть и уводит, смеясь, куда-то в центр звенящей залы.

А я одна с этим наглым, небритым Мелисандром.

Стоп!

– Мелисандр Кес. – Я моргнула. – Мелисандр, значит, Кес, – повторила я еще раз, уставившись ему в глаза своими куда более синими глазами, а потом сделала очередной глоток. – Ха! А мне приказано за вами следить, знали?

– Простите? – Он нахмурился.