Теневые блики

Я еще раз с сомнением окинула его взглядом. Куда уместнее Мелисандр смотрелся бы в кабаке, дерущимся «розочками» от бутылок, нежели вот так вот рассуждающим.

– Смириться с болью – слабость, Мелисандр.

– Да неужели? – Он улыбнулся мне, впервые без насмешки.

В горле ни с того ни с сего что-то сдавило. Не ответив, я кивнула чужеземцу и ловко запрыгнула на борт вовремя подплывшего магретто[1]. Кинула монетку извозчику и уселась на боковую лавку.

Когда мы отчалили, я не удержалась от того, чтобы не обернуться.

Мелисандр так и стоял на набережной, расставив ноги на ширину плеч и спрятав руки в карманы брюк. Его монументальная фигура светлела, как парус, в бликующем море смазанных ночных огней.

18 Полевые работы по маньяку начинаются!

Правила игры нужно знать, но лучше устанавливать их самому.

Приписывается хранителю Рэндому

– Этот кулон защитит владельца от сглаза, очень сильная вещь, – осклабился ювелир, низенький толстый дядька с бегающими пальцами и неестественно блестящими глазами. Как крыска, право слово.

Я отложила безделушку и двинулась дальше вдоль витрины.

Чего на ней только не было! Серьги из лунного камня, повышающие шансы на встречу с истинной любовью; агатовые кольца, которые облегчают горечь потери; браслеты-хохотунчики – фавориты студентов; и, конечно, всевозможные защитные амулеты.

Лавка господина Бундруми пользовалась бешеным успехом у шолоховцев.

Причем, учитывая, что товары тут были на любой кошелек, в магазин с одинаковым проворством наведывались как знатные горожане, так и прислуга из Метелочного квартала.

Бундруми знал, как себя подать: убранство лавки, выполненное в южном стиле, притягивало взор тысячью и одной любопытной деталью. Благодаря мягкому полумраку украшения, разложенные тут и там, сияли особенно проникновенно.

– А эта вещица – лучший вариант, если вам предстоит трудное дело: успокаивает нервы и концентрирует внимание… – Хозяин заливался соловьем, следуя за мной по пятам.

Небеса великие, как же я не люблю этих навязчивых торгашей! Если б тут имелась диадема-невидимка, то ее я купила бы, не задумываясь.

Но, как водится, самые полезные вещи попадают под графу запрещенных. И нигде, кроме Рокочущих рядов, не продаются.

Между тем, судя по говорливости ювелира, его совсем не волновал тот факт, что за конторкой уже полчаса кряду сидел Полынь.

Куратор, сегодня замотанный в фиолетовые «майки» (по ходу, у него все наряды выполнены в этом странном стиле – только цвета меняются день ото дня), удобно устроился со скрещенными ногами. Вокруг него стопками были разложены счетоводные книги.

Полынь дотошно, медленно-премедленно изучал каждую страницу журнала доходов и расходов. Заинтересованная физиономия Ловчего не предвещала Бундруми ничего хорошего. Но толстяк держался бодрячком.

Это было смело, учитывая, что Полынь не объяснил ему цель нашего визита, только ограничился показом татуировки и внушающей печаткой, дающей право на обыск. На печатке была изображена традиционная эмблема, выглядящая как доска для игры в крестики-нолики с гербами основных госучреждений.

Мы явились к господину Бундруми благодаря мне.

Точнее, благодаря написанному мной списку с именами людей, побывавших в покоях Лиссая. Пока я зажигала на балу, Полынь продолжал бессменную вахту в «Доме Искристой Пляски»: попивал минчай, завораживал фей перезвоном своих финтифлюшек и анализировал данные.

В итоге куратор пришел к выводу, что допросить нам нужно именно Бундруми.

Чем мы и занялись, после того как встретились перед ведомством (внутри все еще кипела уборка, но из некоторых окон уже свисали белые флаги – символы того, что эти кабинеты вычищены до блеска: пыль и грязь сдались!).

Итак, Полынь читал бухгалтерские книги и задумчиво щелкал крышкой своих огромных нагрудных часов. Мы с Бундруми нет-нет да кидали на них жадные взгляды. Если в день знакомства с Полынью меня бесило их громчайшее «тик-так», но теперь я начала тайно обожать часы куратора.

Циферблат был трехслойным. На нижнем уровне по кругу располагались изображения каждого часа: пять утра в виде крыльца, час дня в виде суповой тарелки, семь вечера в виде кленового листа и так далее.

Второй слой часов был покрыт темной эмалью с нанесенными на нее золотыми звездами. Этот уровень медленно вращался вокруг своей оси, и специальное круглое окошечко сбоку открывало только один определенный час. А по мере прохождения времени окошечко смещалось дальше – и появлялась уже следующая картинка. В этом была своеобразная мудрость – тебе известно только настоящее, а прошлое и будущее скрыто звездной пеленой.

На третьем уровне располагались две отдельные сферы, одна из которых изображала фазы Луны, а вторая – положение Солнца на небосводе.

В общем и целом, часы Полыни были абсолютно колдовскими, хотя он клялся, что они не имеют никакого отношения к Башне магов.

– Ну а зачем ты их носишь тогда? – резонно усомнилась я. – Вон у тебя на руке другие есть, куда удобнее, с цифрами.