Тени Богов. Искупление

— Ты, капитан, давно в храм ходил? — мрачно спросил Стайн. — На службе давно стоял? Чего-то я тебя там уже годика четыре не видел. Что в Каменном завете сказано? «И закончится лето. И придет осень перед зимой. И будут нивы пусты, а хранилища полны, но не будет храниться тот урожай. Потому что в конце лета придет от священных камней жнец и будет жать то, что посеяно, а посеяны им или пославшим его люди». Все, капитан! — Стайн постучал себя по загривку. — Время пришло. Пожали нас.

— Не мели чушь, — процедил сквозь зубы Кригер. — Сейчас не конец лета!

— Не о том лете речь, — понизил голос Стайн. — Лето нашей жизни закончилось, капитан. Скоро в обмолот. Десять дней осталось!

— Отчего же ты сам не бежишь за Рамлином к менгиру? — спросил Кригер. — Жить не хочешь?

— Хочу, — опустил голову Стайн. — Но говорю же, что зря…

— Это еще почему? — спросил Торн.

— «Придет от священных камней жнец», — пожал плечами Стайн. — А он шел с севера. От менгира. И нес с собой заразу. Где он ее взял? Что непонятного? Нет, попробовать, конечно, можно…

— Тут же рядом! — заорал Кригер. — Сел на лошадь, три-четыре часа — и ты у менгира! Полезно или бесполезно, потом решать будешь!

— Я в дозоре, капитан, — твердо сказал Стайн. — Тебе ли не знать? Пока смена не придет, буду стоять здесь. А не придет, здесь и сдохну.

— А-а-а-а! — замычал, захлебнулся ненавистью Кригер.

— Сколько дозорных у менгира? — прохрипел Торн, чувствуя, как в шею ему начинает вкручиваться раскаленный стержень.

— Пять, — ответил Стайн. — Как всегда. Дозор недельный, вчера только заступил. С ними храмовник. Но он обычно в часовне. Что-то ты в лице переменился, капитан. Тебе ледку-то дать? Тоже припекает?

— Папа? — испуганно обернулась к Торну Гледа.

— Все в порядке, — скрипнул зубами Торн и, превозмогая боль, выпрямился. Надо было принимать решение, куда вести отряд — на юг — к столице, где и храмы, и дружина, и лучшие лекари, или на север за Раском, чей амулет уж точно мог бы отсрочить беду, отметина на шее дочери пока не росла, да и стоило попытать счастья у менгира…

— Десять дней, — расплылся в улыбке Стайн. — Десять дней еще есть. Пока ледок на реке, можно терпеть. А там уж…

— Что скажешь, Торн? — принялся тереть ладони, стискивать кулаки Кригер.

— Ты капитан, Кригер, — медленно проговорил Торн. — Мастер стражи Альбиуса. А я отставник. И я должен спасти дочь, Не знаю, что с сыном, но она пока все, что у меня осталось. Поэтому я иду на север. К менгиру. Менгиры есть и на одалской стороне, но даже до ближнего не один день пути. Если я сразу отправлюсь туда — вдруг не прощу себе, что не побывал в Змеином урочище? Времени на возвращение может не оказаться.

— Мы с тобой, — махнул рукой Кригер. — Идти в селения что-то мне не по нутру. Опять своих же рубить?

— А зачем всем в Змеиное урочище? — спросил Фиск. — У меня, к примеру, нет дочери. И шею мне пока не печет.

— Ты кругом прав, — кивнул Торн. — И дочери у тебя нет, и шею тебе пока не печет. Только у тебя нет на груди капитанского знака. А камешка на твоем перстне, да и стриксов в ушах наших молодцов надолго не хватит. Твой-то и так был крошечным, а теперь-то…

Фиск озабоченно уставился на собственный перстень.

— Да, — пробормотал Кригер, разглядывая капитанский кулон. — Усох немного, кажется. А ведь дней через десять ему конец придет. Потом, если зараза не сгинет, припечет шею. Пройдет еще десять дней. А дальше-то что?

— Известно, что, — весело крякнул Стайн. — Смертушка с тяжелой колотушкой. Одна радость, не промахивается она никогда.

— Смеешься? — угрожающе схватился за рукоять меча Кригер.

— Плачу, — отчеканил в ответ Стайн.

— Десять дней это очень много, — сказал Торн. — Если делать хоть что-то.

— Мало, — пробормотал побледневший Флит. — Что ни делай, мало…

— Что за тело везешь, капитан? — нарушил повисшую тишину Стайн, показывая на сверток, перекинутый через холку лошади Торна. — Если речь идет о погребении, могу выручить. Все равно мытаря закапывать.

— Спасибо, Стайн, — поклонился стражнику Торн. — Но это моя жена. Она не слишком хорошо относилась к мытарям, когда была жива. Не хочу ее обижать таким соседством и после смерти.

Они догнали молодого стражника уже к позднему вечеру на развилке горной дороги, за которой виднелась деревня. Судя по смуглой коже, род парня впитал в себя порцию вандилской крови.

— Рамлин! — окликнул его Кригер. — Давно не виделись. Спешишь к менгиру?

Стражник оглянулся, остановился и, пытаясь отдышаться, согнулся, уперев руки в колени.

— Неплохо, — процедил сквозь зубы Торн, растирая шею. — Больше двадцати лиг с полудня отмахал? Наручи, поножи, не полная выкладка, но и не налегке. Нет только мешка, шлема и секиры. Как ты еще жив-то, воин?

— Шлем на башне слетел, — с трудом выдохнул Рамлин. — Секира там же осталась. А мешок…

Он раздраженно махнул рукой и попытался выпрямиться. Колени его дрожали.