Тени (дилогия)

Впереди мелькнула маленькая тень – Дина вскрикнула и инстинктивно прижалась к Маркусу. Он слегка приобнял ее и шепнул:

– Все нормально. Что бы ни случилось, ты не должна показывать страха перед ними.

– Я попробую, – хрипло откликнулась она и отстранилась.

Замаячил свет – Дина с трудом заставила себя никак на это не реагировать. Однако зубы сами собой выбивали чечетку. Она вздохнула с облегчением, когда приближающаяся фигура оказалась экономкой со свечой в руке.

– Опять свет выключился, – сухо проговорила она. – Нужно пробки посмотреть.

– Не думаю, что дело в пробках, – возразил Маркус. – Но, в любом случае, мы сами разберемся. Вы сейчас поднимайтесь в свою комнату и оставайтесь там.

– Уверены, что моя помощь не потребуется? – пытливо взглянула она на него.

– Уверен. Мы с Диной справимся.

Экономка поджала губы и скептически изогнула бровь, но не осмелилась возразить.

И отчего эта женщина так ее невзлюбила? Дина всегда старалась быть с ней вежливой и доброжелательной. Что ж, насильно мил не будешь.

Когда экономка удалилась, она даже почувствовала облегчение.

– Чувствуешь, как накаляется атмосфера? – задумчиво спросил Маркус, прервав ее размышления.

В доме и правда стало слишком жарко. Резкие и немотивированные перепады температур – верный признак того, что рядом шалит тень. Похоже, они взяли верное направление – жар с каждым шагом усиливался.

– Похоже, я знаю, куда они нас заманивают, – подала она голос.

– И куда же?

– В прошлый раз я видела их в гостиной. Наверняка, это место для них излюбленное. Именно там Паненцев пытал жену.

– Ты права. Место, где сконцентрировано больше всего негативных эмоций, притягивает теней.

– Мы пойдем туда? – похолодела Дина.

– Именно за этим мы здесь.

Как и прошлой ночью, из дверей гостиной выбивалась полоска света.

Дина с Маркусом застыли на пороге, оглядывая почти идиллическую картину. У зажженного камина с вышиванием сидела женщина в длинном сером платье. Тугие завитки ее локонов, собранные на затылке в затейливую прическу, мерно подпрыгивали в такт покачиваниям головы. У ног женщины сидел очаровательный мальчик и играл с солдатиками. Если бы не жар, превращающий комнату в настоящее пекло, здесь показалось бы даже уютно.

– Так, – пробормотал Маркус. – Не хватает только одного участника.

– Паненцева?

Дина сказала едва слышно, но стоило произнести это имя, по комнате пронесся порыв ледяного ветра, распахнувший окно. Женщина испуганно обернулась к двери и умоляюще посмотрела на Дину. Прошелестела одними губами:

– Бегите!

Дине стало не по себе. Если бы не присутствие Маркуса, она, не колеблясь, последовала бы совету тени. Но тот продолжал стоять на месте, оценивая обстановку. Ребенок продолжал беспечно играть, не обращая ни на кого внимания. Ветер тоже утих, и Дина с облегчением решила, что опасность миновала. Не успела она об этом подумать, как Маркус дернул ее за локоть.

– Посмотри на стену!

– Какую? – заозиралась Дина и осеклась.

С портрета мужчины на стене на нее смотрели живые глаза. Ненависть, светящаяся в них, казалось, могла сжечь все вокруг.

– Это он? – прошептала она, задвигаясь за спину Маркуса.

– В досье на него похожая миниатюра.

– Что будем делать дальше?

– Нужно попытаться установить с ним контакт, – не сводя глаз с портрета, произнес Маркус и сделал шаг в комнату.

Тут же раздался утробный гул, идущий словно из глубины дома, взметнулась вверх статуэтка, украшающая столик черного дерева, и ударилась о противоположную стену.

– Паненцев, я хочу только поговорить.

За этими словами последовал хаос. Мебель взмывала в воздух и летала по комнате, картины срывались со стен. Один только портрет хозяина дома оставался неподвижен. Тени женщины и ребенка скрючились у камина, обняв друг друга руками. В Дину с Маркусом полетел канделябр, они едва успели спрятаться за дверью.

– Похоже, он не хочет идти на контакт, – робко заметила Дина. – Может, уйдем?

– Ни в коем случае.

– Но как с ним справиться?

– Жди здесь, – заявил Маркус и решительно вошел в комнату.

Дина изо всех сил стиснула ручку двери, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. Тревога за Маркуса захлестывала. Каждый предмет мебели, летящий в него, воспринимался как взрывоопасный снаряд. Она вскрикивала и вздыхала от облегчения, когда вивер успевал увернуться.

Маркус не сводил глаз с портрета Паненцева, казавшегося живым. Тонкие губы ухмылялись, зрачки то расширялись, то сужались.

– Послушай, тебе не надоело? – крикнул Маркус, отклоняясь от каминной кочерги. – Ты прикован к этому дому, как к темнице. Не хочешь выбраться отсюда?

– Убирайся! – громкое шипение, словно на раскаленную сковороду капнули масло. – Оставь нас в покое!

– К сожалению, не могу. Приказ общества. Сам должен понимать, что это значит. В прошлом ты почти стал одним из нас.

– Тогда ты умрешь, – клокочущий звук, будто из недр вулкана наверх пытается прорваться лава.

Дина поняла, что это смех Паненцева.

– Маркус, осторожней! – завопила, увидев оленьи рога, сорвавшиеся со стены и летящие в вивера.