Тени и зеркала (СИ)

— Не просто вторгся. Удары поведутся с суши и моря, будут резкими и изматывающими. Раньше ваш север не воевал так…

И агх рассказал ему — неожиданно просто, как на духу. Рассказал о новых кораблях Альсунга — быстрых, как чайки. Об увеличившемся войске, дисциплина в котором в разы выросла, а устройство усложнилось. О том, что уже несколько дней назад границу Ти'арга в нескольких местах пересекли, перевалы захватили, и теперь под угрозой всё королевство, включая Академию и торговые, мирные южные городки. И замки. И беззащитный, ненавистный Альену Кинбралан, где замкнулся в родовой гордыне лорд Тоури.

Интересно, достигли ли они Пустоши, Оврага Айе?… Альен сам удивился отстранённости, с которой подумал об этом: словно ушёл оттуда не недели, а годы назад. Но за Соуша он всё-таки не тревожился — вряд ли северяне полезут в лес, да и преодолеть лесные ловушки и чары у этих дуболомов не хватит ума.

Альен потёр виски: в голове у него царил сумбур, а мелькание камней вокруг мешало сосредоточиться. Альсунгцы в Ти'арге — наверху, над его головой… Поливают землю кровью этой глупой и слабой страны.

Почему это должно касаться его? Разве хоть что-то в мире, во всех мирах, способно тронуть его? Разве в этом есть смысл?…

— Ты должен уйти, волшебник, — будто читая его мысли, вкрадчиво подытожил Далавар. — Должен защищать свой народ, как подобает мужчине. Я вижу, что ты пытался и не смог нам помочь. Но и помочь нам, думаю, ты сможешь, только если уйдёшь.

— Что Вы имеете в виду? — быстро спросил Альен, не уверенный, что агх правильно выразился по-ти'аргски. Такие мысли слишком уж часто посещали его самого — в связи с «очагом», укрывшимся непонятно где и словно его дразнящим.

— Тот разрыв в ткани нашего мира, о котором ты говорил, — помедлив, произнёс Далавар, грустно глядя на него из-за гребня на драконьей спине, — я, конечно, не знаю, где он, и представить не могу. Но всё зло, вся тьма в мире сейчас исходит из Альсунга — вот что и так ясно нам всем.

— Зато мне неясно, — возразил Альен. — То зло, которое ищу я, другого рода.

— Ты так уверен? — Далавар приподнял седую бровь, и Альен снова напрягся, пытаясь проникнуть в его намёки. Опустил голову, чтобы не смотреть противнику в глаза, — и наткнулся взглядом на что-то необычное…

Точнее, слишком обычное в таком великолепном окружении. Недалеко от когтистой драконьей лапы — проработанной до каждой мышцы, каждого сухожилия под бронёй чешуи — лежала кучка неприметных, мелких мутно-голубых кристаллов с ромбовидными гранями. Альен знал, как их называют — «альсунгские льдинки». Только в северном королевстве они ходили наравне с золотыми и серебряными деньгами. И вот — лежат здесь, в пещере агхов, глубоко под Старыми горами.

До Альена медленно стало доходить — и так же медленно его охватывало отвращение. Какое-то усталое отвращение: вопрос о чести, достоинстве, твёрдости агхов отпал сам собой.

— Сколько вам заплатили? — спокойно спросил он. — Сколько альсунгцы заплатили за союз с вами, чтобы вы пропустили их через свои горы?

— Не в этом дело, — так же спокойно проговорил Далавар — без малейшего стыда или замешательства. — Ты просто не понимаешь.

— О, конечно, — ядовито протянул Альен. — Где уж мне, неразумному…

— Дело не в деньгах — неужели ты не видишь, как мало стоят для нас их кристаллы и золото? — Далавар обвёл пещеру жестом опытного оратора. — Это главная, но одна из десятков наших сокровищниц — не считая тех, что вне Гха'а.

— Другими словами, вы просто их боитесь?

— Да. Точнее — боимся того, что за ними, — и Далавар положил ладонь на статую, словно прося разрешения не объяснять дальше. Альен лихорадочно сопоставлял факты.

— Вы хотите сказать… Что Альсунгу помогает… некто ещё?

— Некто, куда более могущественный, — нараспев подтвердил агх. — Некто, жаждущий мести людям. Некто, кого твои предки, волшебник, считали господами и полубогами — до того, как стали владеть Обетованным сами и изгнали отсюда почти всю магию. И вообще всё, что на них не похоже, — включая нас.

Господа, полубоги… Уж не за этими ли «некто» улетели из Обетованного драконы, оставив людям только сказания да глупые рыцарские баллады?…

Уж не их ли искал Фиенни?

— Но это нелогично, — заметил Альен, подумав ещё немного. — В Альсунге ненавидят магию. Они казнят и изгоняют волшебников, не щадят даже детей с Даром. Так почему же…

— Не весь Альсунг идёт по этому пути, — перебил Далавар. — Почти все там думают, что это обычный поход северян за наживой и землями. Почти все, кроме нескольких.

— Нескольких кого? — подхватил Альен, чуя, что здесь — разгадка сразу всех загадок. Почему-то его бросило в неприятный, липкий жар. — Наверху много говорили о смерти короля Хордаго. Говорили, что его отравили. Это так?

Далавар снова кивнул. Альен поражённо выдохнул: на его глазах рушились все устоявшиеся представления о том, что агхи не вмешиваются в людские дела. Вождь клана Эшинских копей знал о ситуации в Альсунге куда лучше, чем он… Ему стало не то чтобы стыдно, но как-то не по себе. И вправду, как говорят старики, «новые времена настают».