Тени южных скал

Когда капитан открыл глаза, по-прежнему вокруг было темно. Всё так же потрескивали лепестки пламени, а в лагере под открытым небом царила тишина. Разведчик с удивлением взглянул на часы: снова два часа ночи. Неужели он проспал сутки? И сам с собой согласился: вполне может быть. Ведь он не давал себе ни часа отдыха с тех пор, как перешел линию фронта. Трое суток провел на ногах. Сейчас одна задача выполнена: партизанский отряд освобожден, не зря он шел на риск.

Глеб выбрался из-под елового настила, вышел к свету костра. Владимир Зеленин мгновенно повернулся на шорох шагов:

— Товарищ капитан! Давайте поближе к костру. — Он протянул разведчику большой кусок черного хлеба со шматами сала. — Ребята мои успели уже к нашим запасникам пробраться, немного провизии добыли. Всё проверили — немцы тайника не нашли: не сдал его Марлен, потому что не знал о нем.

Шубин ощутил, что невероятно голоден. Перед тем как приступить к еде, разведчик поинтересовался:

— Что там в лесу, ищут вас? Патруль видели?

Командир партизанского отряда протянул к хлебу кружку с кипятком, в котором было заварено что-то душистое с еловым вкусом, и принялся докладывать о текущем положении дел:

— Да, лесной массив кишит фашистами. В глубину они соваться боятся, конечно. Ребята их запутали ложными следами, увели на запад, к линии фронта. Пускай думают, что мы ушли с оккупированной территории и пытаемся прорваться к своим. Сейчас они обыскивают каждый куст, чтобы нас обнаружить. В окрестностях тоже лютуют, каждый дом проверили. Обыски каждый день по поселкам, по деревням. Девчата хотели вернуться домой: у многих ведь родители, братья, сестры. Они кормили всю семью своим заводским пайком. Но я приказал оставаться в лагере. Боюсь, сейчас аресты пойдут. Всех, кто хоть чуто́к фашистам не глянется, в застенки отправят и будут пытать.

Разведчик вспомнил о мальчишке-водовозе, который дважды помог ему во время вылазки на боруновский завод. Неужели и этот странноватый малец станет жертвой гестаповцев?

— Надо обмануть немцев, привлечь их внимание к нам, — предложил разведчик. — Диверсия покажет им, что мы не сбежали. Тогда фашистам будет не до мирных жителей, перестанут мучить стариков и детей.

Владимир хмыкнул, будто чему-то удивляясь:

— Вы как заранее почуяли, что я расскажу, товарищ капитан. Из штаба поступил новый приказ. Доложили об освобождении отряда, и сразу из центра молния — осуществить план по линии «Д». Ту самую диверсию, которая и задумывалась, о которой знал Житков. Вас назначили командиром на время новой операции, кодовое название «Оркестр», весь отряд теперь под вашим началом.

Новость Шубина удивила — он даже перестал расспрашивать Зеленина. Молча доел пайку и затих, не отводя глаз от оранжевого пламени. Одно дело — выходить на вылазки в составе группы из двух или трех человек, действовать тихо, собирать информацию для дальнейшего наступления. Это он умеет. И совсем другое — руководить двумя сотнями людей, организовывать массовую диверсию охраняемого объекта. Еще и когда немцы, словно растревоженный после спячки медведь, рыщут по населенным пунктам, по лесному пространству, чуя опасность под боком.

Владимир Зеленин понял его молчание по-своему. Положил тяжелую руку на плечо разведчику:

— Не сомневайтесь, товарищ капитан, у меня все ребята обучены военному делу. Не первый год в партизанах. Всё умеют: и стрелять, и минировать, и взрывать. Понимаю, что с Житковым попали мы как кур в ощип: весь отряд без единого выстрела в плен взяли. Больше такого не повторится, это я вам свое слово даю. Каждый член отряда проверен, бок о бок и от немцев отбивались, и голодали вместе, друг за друга жизнь положить готовы. Не сомневайтесь в нас, товарищ капитан, мы не подведем. Вы нас, почитай, у смерти из лап вырвали. Еще день-два, и болтались бы мы на виселице или лежали в яме с пулей в затылке. Потому любой ваш приказ выполним, чего бы это ни стоило! И вас не подведем!

Шубин провел ладонью по лицу, будто таким образом пытаясь избавиться от мрачных мыслей:

— Дело не в этом, товарищ Зеленин.

— Давай на ты, — предложил Владимир.

Шубин в знак согласия кивнул: этот бородатый здоровяк ему нравился своей простотой и открытостью. Глеб объяснил ему, почему новый приказ из штаба ввел его в такую растерянность: