Тени из прошлого

В метро ходят молодые инвалиды в полевой форме. Как он понял, была война в Чечне, там столько и набили.

Что еще? Да ничего. Магазины большие, товаров уйма, вплоть до устриц и разных тропических фруктов, которых он и в жизни не видел. На этажах эскалаторы как в метро. Вообще, сами все увидят. Но если честно, удивляться особого нечему, он надеялся на большее. Да. Еще в космос летают.

Также он принес с собой пятилитровую бутыль воды и колбасы с хлебом. Только есть надо осторожно, его после колбасы пронесло. Чего-то там намешали. Хорошо в больших магазинах сортиры бесплатные и, кстати, очень чистые. Задницы вытирают специальной мягкой бумагой скрученной в рулоны. Он один купил, потом посмотрят, с колбасой точно всем пригодится.

Федоров слушал рассказ Игоря в пол-уха. Главное он узнал – СССР больше нет, и люди по нему не убиваются. Так что цель их миссии становится странна и непонятна.

Ну вот, наконец, Акопян открыл рот. – Есть ли коммунистическое подполье, может о нем что-то слышно?

Вместо ответа Кимов вытащил из странного, блестящего, похоже водонепроницаемого пакета, пачку газет, выбрал одну и зачитал:

– ПРАВДА. Пролетарии всех стран соединяйтесь. Газета основана 5 мая 1912 года. В.И.Лениным. Орган Центрального Комитета КПРФ. – Усмехнулся и, глядя прямо в глаза Арсену, добавил. – Продается в любом ларьке. Нет подполья. Никто им не мешает нынешнюю власть ругать. – Развернув газету, Игорь показал карикатуру – какой-то пожилой блондин торгуется с чертом.

– Это их, наш нынешний президент. Ельцин.

Акопян в ответ только шмыгнул носом.

Сергей осторожно огляделся, все пошло по самому худшему сценарию.

* * *

Почетного метростроевца и персонального пенсионера Александра Акимовича Меньшова Денису пришлось дожидаться больше часа. Тот никак не возвращался со своего выступления в какой-то школе. Оказывается, активный старикан постоянно передавал свой жизненный опыт молодежи и практически всегда приходил домой затемно, чем очень расстраивал свою супругу Людмилу Иосифовну Меньшову.

Честно говоря, это очень удивило Дениса. Уже очень далекий от школы, он был уверен, что всевозможных ветеранов туда больше не приглашают. А вот, оказывается все как раньше, старички продолжают ходить и передавать школярам свой опыт.

– Он там и помрет когда-нибудь, старый хвастун – наливая вторую кружку чая товарищу из ФСБ, в сердцах сказала пожилая женщина. Затем грустно посмотрела на Дениса.

– Что же вы, соколики, ЦРУ-то проиграли? Все же у вас было и власть, и сила. Без единого выстрела.

Алексеев молчал как партизан.

– Ни одного не нашлось, когда Феликса вашего Железного с постамента сбрасывали. Ну хоть бы кто вышел, очередь из автомата дал. Не по толпе, раз уж нутра нет, а просто вверх.

Денису очень захотелось уйти. На первый взгляд, бабка не то, чтобы пыталась как-то унизить или оскорбить, наоборот, она его, и вообще всех КГБшников как бы жалела, что они такими неуклепистыми оказались и народ еще подвели. Выдавали ее только глаза – хитрые и насмешливые.

Похоже, издевается, зараза. Да, нелегко, наверно, товарищу Меньшову дома с такой супругой. Потому к пионерам или как их там сейчас, скаутам что ли, и убегает. Те хоть старика толком и не слушают, зато не смеются над ним и не издеваются, да еще с такими подковырками – ума по молодости не хватит.

Наконец, пытка закончилась. Домой, с букетом гвоздик, вернулся румяный и веселый персональный пенсионер Меньшов. Как оказалось, он являлся полной противоположностью своей умной, с иезуитским характером супруги. Для него, что не происходило, то и хорошо. В какое дерьмо не упади – все Победа.

Денис сталкивался с таким типом людей. Им дай флаг, поверни в любую сторону, и они гордо пойдут туда уверенные в своей правоте. Потом поверни обратно, и те же люди с той же уверенностью двинутся к новым зияющим высотам. Главное – искренне и абсолютно бескорыстно.

К счастью, слушать воззрения Александра Акимовича на современность не требовалось. Интересно было, что и с кем он строил в далеком 1950 году и не сталкивался ли случайно с теми странными замаскированными ответвлениями в метро.

Память у старика, как писал А.М. Горький, была лошадиная. Алексеев не смог бы с такой точностью и обилием фамилий рассказать, что происходило в их отделе на прошлой неделе, как этот пенсионер республиканского значения описывал события практически полувековой давности. Хорошо, что ума хватило диктофон взять. Потому как конспектировать – рука отвалится. Торопить Денис тоже не рискнул. Собьешь такого, он все забудет или перепутает, а сейчас, раз фонтаном идет, надо ценить момент.