Тени из прошлого

Через полчаса неторопливой, полной подробностей беседы, разговор подошел и к странному подземному аппендиксу. Конечно помнит. Он сам на нем работал. Что-то типа отстойника хотели сделать, чтобы всегда состав загнать можно было. Кстати, по плану их много должно было быть, но, вроде, потом тему прикрыли. А у них обвал произошел, в самом конце работ. Ну начальство и приказало замуровать плитой, чтобы не мешало никому. А засыпать не надо было, там крепко сделано, на века, очень странно, что обвалилось, наверно инженеры чего-то не рассчитали.

Несмотря на аварию, никого тогда не уволили, и тем более не арестовали, как сейчас пишут. Наоборот, в качестве поощрения за другой проект, вроде, для строящегося ленинградского метрополитена, проектировщиков с семьями в Гагры в санаторий отправили. А, вообще, Денису следовало бы найти кого-нибудь из того проектного бюро. Они все точнее объяснили бы. Сам Александр Акимович – рабочая косточка. Его дело было строить. А зачем, почему, им не объясняли. Метро ведь не просто метро, это оборонный объект, поэтому если что он и знает, то так, по сплетням, а насколько им можно доверять, это уже совсем другой вопрос. Так что отстойники это просто были или что-то другое, он точно сказать не может, ему не докладывали.

Еще через полчаса неторопливой беседы события дошли до нового 1953 года. Этот период был Алексееву уже неинтересен. Тепло попрощавшись, особенно с бабкой, он с удовольствием упорхнул восвояси.

Возвращался в контору Денис в невеселом расположении духа. Слишком уж эти две беседы подтверждали Иркину версию. И что ему теперь делать? Начальству ведь весь этот бред не доложишь, быстро по здоровью спишут. И не отвертишься от темы, слишком уж заинтересовался пан-полковник этими “меченосцами” хреновыми, про которых сам же Денис ему и рассказал. Хочет на их горбу в рай въехать. Наверно, генерала надеется получить. Как же, его отделом раскрыто еще одно чудовищное преступление коммунистического режима. С другой стороны и самому интересно, события, действительно, как это не удивительно, выстраиваются в фантастическую Иркину теорию.

* * *

С колбасой Кимов не ошибся. Акопян тихо сидел в кустиках, когда рядом с ним присел и Игорь. Арсену это было, мягко говоря, неприятно. Но не обладающий столь тонкой душевной организацией Кимов не считал, что естественный физиологический процесс должен мешать разговору.

– Химия какая-то. Мы в Кенигсберге немецкие склады захватили. Так у них тоже этих эрзац-продуктов навалом было. Вроде и съедобное, но потом, с непривычки, весь день дрищешь, а на следующий день уже ничего, организм привыкает, так что не дрейф.

Несмотря на некоторую неуместность времени и действия, Арсен продолжил разговор про еду.

– Вы в Ленинграде здорово голодали?

– Нет. Мы же разведка. Летные нормы, может даже лучше. Дистрофика за языком не пошлешь – все это Кимов сказал абсолютно обыденно и спокойно.

Арсен бы так не смог. За ними, в самом Ленинграде, от голода умирали женщины, старики, дети, а у них летные нормы. Самое ужасное, что Игорь прав. Нельзя было экономить ни на летчиках, чтобы у них голова в воздушном бою от голода не кружилась, ни на разведчиках, чтобы они могли выдержать рукопашную с самым здоровым врагом. Вот что значит физически и психологически крепкий человек. Таким как Кимов ему никогда не стать, к сожалению.

Весело посмотрев на загрустившего, но все равно сидящего орлом Акопяна, Игорь вдруг изменился в лице.

– Черт, главное забыл. Тебе же в город нельзя.

Арсен от неожиданности чуть не встал. А здесь-то в чем дело? Но Кимов уже доделал свои дела и сейчас быстро застегивал ремень.

– Давай, быстрей. Вот те клубничная – говоря это, он протянул Арсену рулон купленной им в городе туалетной бумаги.

– Отучайся по старинке. Эта мягкая, в два слоя – и побежал к ребятам.

Арсен перестал мять в руках привычную газету, оторвал кусочек от рулона, понюхал, действительно, клубникой пахнет. Смысла спешить он не видел, как и подробно узнавать в чем дело, давно пора свыкнуться – у него все не как у людей.

Не торопясь подойдя к группе, он узнал, что из-за проблем на Кавказе всех чернявых милиция останавливает и проверяет у них документы. Так что попадаться кому-либо на глаза ему не следует, чревато.

Услышав это, Акопян, как и полагается стоику, даже не шелохнулся. Все как всегда. Неудачник это судьба. Оставаясь неподвижным, глядя на землю, он в третьем лице сказал о себе.

– Пристрелить его надо и ветками закидать, чтобы не мешал выполнению задачи.

Народ заржал, параллельно удивляясь неизвестно откуда взявшемуся у Арсена черному юмору. Раньше подобного за ним не замечалось. Вообще, хороший признак. Мальчик, хоть и немного запоздавши, но взрослеет.

Глава 33

Газета "Лимонка"