Тени из прошлого

– Еще с шестидесятых работает или даже с пятидесятых, не помню. Человек-легенда. Так вот, он как раны увидел, просто ошалел. Говорит, именно с такими столкнулся только в самом начале своей карьеры. Как только пришел. Один в один все порезаны, как резали спецназовцы в то время.

Ирка удивилась.

– А сейчас и после Афгана, и после Чечни, спецназовцев как собак нерезаных. Причем тут 64 год?

Николай сделал таинственное лицо и вытащил из кармана записную книжку.

– Для спецподразделений были специальные ножи – тут он впился в книжку, перелистывая страницы.

– Нашел. Нож разведчика НР-40 и НА-40. 1940 года. А вот с 1943 года появился новый нож разведчика НР-43 – “Вишня”. У них принципиально разная цуба. Ну это…

– Я знаю что такое цуба – Ирка руками показала, что это такое перекрестье у ножа защищающее руку. – Еще гардой называется – гордая своими познаниями в холодном оружии добавила Фролова.

– Правильно. Рукоятка тоже разная. Соответственно изменилась и техника боя. Нам непонятно, а разведчики понимают.

– И судебно-медицинского эксперты.

– Именно. Тот кто бил, начал служить в спецвойсках еще до 1943 года. Он привык к старым ножам и не менял. Вот наш дед и вспомнил молодость. Он уверен, что убийца был обучен именно на НР-40. У него верхняя часть цубы загнута вверх, а нижняя вниз, поэтому очень специфичная техника, которая в корне отличается от НА-40, у которой наоборот верхняя – вниз, а нижняя – вверх, и от НР-43, где, вообще, все прямо.

– Блин. Зачем такой разнобой? И к каждому учись по новой.

– Наверно экспериментировали, как лучше.

Ирка усмехнулась:

– Вверх, вниз, потом поняли, что лучше никак. А почему тогда спрашиваете по 64 год?

Следователь сделал виноватое лицо и пожал плечами:

– Это с запасом взяли, чтобы несколько раз не ездить, а так ориентируемся до 43 года. Плохо, конечно, если, вдруг, ученик, тогда все шерстить придется.

– А если ученик ученика? Все-таки не поняла. Вы же сами сказали, что в 43 году ножи на эту “Вишню” сменили?

Лютый снова виновато улыбнулся, будто это по его вине разведчики отказывались от нового ножа.

– Пока все перейдут сколько времени пройдет, переучиваться никто не любит, судя по всему многие воевали старым. У Олега Евгеньевича, это наш судебно-медицинский эксперт, это и было первое дело на работе, потому на всю жизнь и запомнил. С ножами его учитель разобрался, сообразил по ранам, что это разведчики-фронтовики в деле были и их примерный год призыва. А тут вот у нашего так молодость вернулась.

– Все, дошло. Они и получив новые ножи, по привычке ими как старыми пользовались. Ну да, я сама такая – привычка вторая натура.

Николай с интересом посмотрел на девушку. Толковая и, главное, может и права. До этого они как-то не додумались. Считали, что искать нужно только тех, кто нож так и не поменял. Называется, сузил круг подозреваемых. Придется точно уточнить у Кефирыча, для таких ударов нужен именно тот, старый, до 43 года или подойдет и поновее, или, вообще, любой. Ирина между тем продолжала выяснять по существу.

– Получается, братки наехали на какого-то старичка-бодрячка, который еще в Отечественную воевал. Тот их зарезал и нос сломал?

– Может, сам и не воевал. Учился у старичка-бодрячка.

– А вы уверены, что это к нам, а не в Министерство Обороны? У них таких спецов больше. У нас как-то с ножами, думаю, не особо.

Николай горестно вздохнул.

– После вас к ним.

– Слушайте, у вас столько имен будет, что проще искать по чему-нибудь другому. Этот так, бесплатный совет от коллеги – Ирке хотелось показать, что она не просто архивариус, а действующий сотрудник ФСБ, пусть и не Мата Хари, но все-таки в теме. – Но сделаю что могу. Наверно все? – Ирина вопросительно посмотрела на Лютого.

В самом начале встречи Николай не исключал, что попытается познакомиться с симпатичной библиотекаршей или кем она там в ФСБ является. Но после этого допроса желание пропало. Никакая она не библиотекарша, КГБшница в полный рост, лучше не связываться.

– Да. Пожалуй.

Фролова про себя выдохнула. Ей казалось, что молодой человек назначит ей свидание. И тогда придется придумывать причину для отказа, в общем, неудобняк будет. Но все обошлось.

– Тогда пойдемте к Грушину, он вам пропуск на выход подпишет.

Глава 50

– Вадим точно в милицию не пойдет.

– Ты уверен?

– Точно. А вот с блатными проблема. Как он будет объяснять, что один жив остался?

– Так он сказал, что это так, знакомый.

– Он врет как дышит, я его со школы знаю. Может знакомый, может в банде. Хотя…

Тут Роман задумался. Все-таки не в характере Вадьки быть в каком-то коллективе. Слушаться кого-то, зависеть от кого-то. Он явный одиночка. Анархист. Так что, наверно, тут не соврал.

– Чего замолчал? – Федоров покосился на Ромку, ожидая очередных скверных новостей.

– Убивать его нельзя. Если только с матерью. Он и Виноградовой звонил, ее точно нельзя, паспорта через нее.

Федоров удивленно посмотрел на Романа.

– Ты чего, нас с фашистами спутал? Мы не зондеркоманда.