Тени Лордэна

Хромос обернулся и увидел, как незаметно подкравшийся к нему убийца снимает деревянную маску. При виде его лица, капитану тут же вспомнились причитания Иклоса, и из его глотки вырвался лёгкий и глуповатый смешок. И действительно, внятно описать эту рожу не смог бы даже самый искусный и умелый рыцарь пера. Оно было небритым и худощавым, но не имело резких черт, которые могли бы сразу броситься в глаза, и на нём не было ни единой родинки. Нос как нос, кубы как губы, непримечательные брови нависали над холодными карими глазами, смотревшими с явным недоверием. Он определённо не был красавцем, но точно также его нельзя было назвать уродцем, так как безобразные лица отпечатываются в человеческой памяти не хуже, а может быть что даже и лучше симпатичных. Янс обладал идеальной внешностью для человека, которому не было нужды привлекать к себе лишнее внимание и которого бы никто не смог опознать, так как его попросту не смогли бы запомнить.

— Что же, тогда позволь мне ещё раз поприветствовать тебя, но уже как соратника, — убийца снял перчатку и протянул кисть Хромосу. Она была меньше, чем у капитана, и заметно худее, но сила хватки оказалась хоть куда. — А теперь пойдём в моё временное жилище, там нас точно не найдут, и мы сможем как следует отдохнуть.

Проплутав неизвестное количество времени по узким проходам, за которое Хромос разок поскользнувшись на какой-то слизи чуть было не сел в продольный шпагат, они вышли к большой дыре в стене, которая за последние пару дней явно прибавила в размерах не без помощи кирки и лопаты. Всё же Лордэнская канализация была построена очень и очень давно, и мало кто из строителей был готов постоянно гулять по её зловонным коридорам, выискивая проблемные места, а потому оставленная без должного ухода она медленно разрушалась, подготавливая куда большие беды брезгливым горожанам.

За земляным туннелем, длинной в пару шагов, оказался заброшенный и полуобвалившийся подвал древнего здания, построенного ещё в первый век жизни города, а позже уничтоженного ради строительства новых жилищ. Подобных катакомб в городе было ещё немало. Правда, далеко не во все из них можно было попасть, но Янсу посчастливилось наткнуться на один из таких укромных уголков, когда он в полном боевом облачении шёл с очередного дела. В тот вечер он как раз подумывал о новом, более надёжном убежище, чем та наспех снятая квартира среди городских трущоб. Он понимал, что стражи вскоре непременно начнут шерстить злачные места, а его старикашка-хозяин с раскосыми глазами очень любил подглядывать за мутными выродками-постояльцами своей кривой холупы, которую он гордо называл гостиницей, и он явно был не из тех личностей, что умели держать язык за зубами, а скорее принадлежал к тому роду людей, которые без зазрения совести готовы продать родную мать за горсть чеканных монет.

В подвале воздух был свежее чем, в канализации, видимо откуда-то сверху тянул сквозняк. Янс прошёл к середине комнаты, чей потолок подпирали две составные колонны, воткнул догоравший факелок в сырую глину и принялся высекать искры над небольшим кострищем, обложенным по кругу камнями. Благодаря зловонным газам тлеющие щепки быстро распалились и осушили впитавшие влагу поленья. Трепещущее пламя осветило сырую комнату с голыми каменными стенами, с которых давно сошла вся штукатурка. В одной из стен виднелся дверной проход в соседнее помещение, до самого потолка засыпанное землёй и каменными обломками, но всё же не обрушившееся окончательно. Рядом с очагом Хромос увидел тонкий соломенный матрац со сложенным плащом вместо подушки, набитую дорожную сумку и набор склянок на каменной плите в углу комнаты, отражавших свет костра на выпуклых поверхностях.

Янс снял арбалет и вместе с маской положил их к алхимическим принадлежностям, затем подхватил пустое ведро, поставил его у костра дном к верху и предложил Хромосу место, а сам уселся рядом на кровать, сложив ноги крестом и расставив колени в стороны.

— Есть вяленное мясо, пара старых морковок и паршивая выпивка, чего будешь?

— Мясо и пойло.

— Хороший выбор, — Янс потянулся к сумке и достал из неё тканевый свёрток, в который были завёрнуты с пяток толстых полос тёмной баранины с белыми полосками засохшего жира по краям. Хромос взял предложенную ему закуску, не без труда оторвал от неё кусок и долго жевал её, пока солёное мясо не пропиталось слюной и его стало возможным проглотить, не расцарапав себе всё горло. Тогда убийца протянул ему стоявшую прежде у подушки бутыль, и капитан сделал из неё длинный глоток. Это было скисшее вино, практически полностью превратившееся в уксус. Капитан недовольно поморщился и сплюнул в огонь.

Какое-то время они просидели молча, таращась в бойко танцующее пламя; каждому было о чём подумать, перед тем как вновь раскрыть рты.

— Тебя ведь действительно зовут Янс?

— Хах, всё подозреваешь, не обманываю ли я тебя? Признаюсь, что мне довелось сменить много имён, но это имя — моё; по крайней мере, самое любимое.

— А моё откуда знаешь?