Тени между нами

Каллиас не поворачивает головы, но краем глаза смотрит на меня.

– Исчезновение?

– Так считалось, когда мы начали поиски, Ваше Величество, но теперь мы знаем, что молодой дворянин был убит.

24

Мой желудок снова падает, но я не позволяю ничему, кроме удивления, отразиться на моем лице.

– Гектор мертв?

Замечаю, что констебль Халлас проницательно вглядывается в мое лицо. Ищет любые зацепки. Она женщина с тяжелыми чертами. Слишком большой нос, слишком близко посаженные глаза, квадратный подбородок. Ее черные волосы собраны в аккуратный пучок.

– Уже несколько лет, – отвечает она. – Несколько дней назад его тело было обнаружено в Ундатском лесу. По-видимому, в том районе произошел ряд оползней. Пара всадников обнаружила тело и сообщила о нем.

– Погодите, – вмешивается Каллиас. – Кто этот Гектор? – Он задает вопрос мне, и я понимаю его истинный смысл: кто этот человек для тебя?

– Мой первый любовник, – отвечаю я.

– А ты его убийца! – бросается на меня барон.

– Еще одно слово, Дривас, – говорит Каллиас, – и я брошу тебя в темницы.

Охранники, окружающие его, шагают ближе, готовые схватить барона, если возникнет такая необходимость.

– Ваше Величество, – говорит констебль, – с вашего позволения, у меня есть несколько вопросов к леди Статос.

Каллиас поворачивается ко мне и безмолвно обращается.

Отказаться отвечать, прогнать их прочь? Нет, я должна казаться невиновной.

– Я отвечу на ее вопросы.

Констебль делает шаг вперед.

– Признаете ли вы, что имели отношения с умершим?

– Да, мы были близки, но недолго. Что случилось с Гектором?

– От него не осталось ничего, кроме костей.

У барона вырывается рыдание, но он не говорит ни слова.

– Мы опознали его по фамильной печатке на пальце, – продолжает констебль. – Я вчера осмотрела останки. На одном из ребер царапина. Определенно указывает на ножевую рану. Мне сказали, вы всегда носите с собой нож.

Я вздрагиваю, словно от обиды.

– Вы серьезно предполагаете, что я его убила? Кто сказал, что я ношу нож?

– Ваша сестра. – Халлас достает из кармана блокнот и просматривает его. – Хризанта Статос.

– Да, я знаю, как зовут мою сестру, – горько говорю я. Хризанта. Бич моего существования. Почему она просто не сдохнет в своей норе? – Многие люди носят ножи. Почему это должно иметь значение?

– Само по себе не имеет, но с телом были найдены остатки деревянного сундука. На одной из досок инициалы – А.С. Ваши инициалы, не так ли? – Халлас задает вопрос так же, как все остальные. Холодно, без эмоций, как будто ее не заботит ответ. Будто она уже все знает.

Смею взглянуть на Каллиаса. Он смотрит на меня с очень странным выражением. Не могу понять. Как будто он видит меня заново.

Нельзя, чтобы король ей поверил!

У меня подкашиваются ноги. Каллиас мгновенно приходит на помощь.

– Конечно, у многих людей в королевстве такие инициалы, – говорит он.

– Возможно, – кивает Халлас. – Но не все из них также имели отношения с умершим. Кто закончил этот роман, леди Статос? Гектор, не так ли? Он разбил вам сердце, и вы ответили ему ударом ножа в грудь, а затем похоронили его в лесу.

О, боги.

– Вы придумываете, – выплевываю я в ответ. – Нет никаких доказательств того, что Гектор прекратил отношения или что у меня были какие-либо причины причинять ему вред.

– Возможно, нет, но я их найду. Я уже говорила со слугами вашего отца. У вас определенно были и возможность, и средства вывезти тело Гектора из поместья, не привлекая внимания. Вы часто незаметно убегали по ночам, только чтобы вернуться на следующий день далеко за полдень. И я хотела бы попросить у короля разрешения сравнить ваш нож со следом на ребрах покойного.

Я хладнокровно поворачиваюсь к Каллиасу.

«Пожалуйста, прими мое спокойствие за невиновность».

Еще не все потеряно. Гектор не вернется, чтобы погубить меня еще раз. Я так близка к тому, чтобы стать королевой.

– Констебль, – говорит Каллиас со спокойствием, которое меня пугает, – прошу вас с бароном нас простить. Я ценю, что вы довели этот вопрос до моего сведения. Поскольку леди Статос является членом двора, я сам займусь расследованием и выясню правду.

Барон выглядит так, как будто хочет сказать гораздо больше, но, желая сохранить хорошие отношения с монархом, позволяет охранникам выпроводить себя и констебля.

Епафрас следует за ними, закрывая за собой дверь. Мне удается подойти к ближайшему креслу и упасть в него. Я жду.

Жду. Жду.

Каллиас обрушится на меня в любой момент. Бросит меня в тюрьму, пока он думает, когда назначит день и выберет способ убить меня. Он…

Каллиас разражается смехом так внезапно, что я чуть не падаю с кресла. Он упирается в колени и весь трясется от хохота. Какого черта?

Я что, довела короля до ручки?

Через мгновение ему удается выпрямиться и посмотреть на меня, но затем его лицо искажается, и он снова возвращается к неконтролируемому смеху.

Я чувствую, что мои конечности напрягаются, лицо становится горячим, а гнев накапливается в каждой мышце.

– Что, черт возьми, с тобой такое? – рявкаю я, перекрикивая его смех. Он так не веселился, даже когда читал любовное письмо Оррина.