Тени прошлого

– Он мог это сделать. А насчет вербовки – здесь вариантов немало. Возможно, в части есть агент моджахедов.

– А вы не рассматриваете вариант сброса информации духам из афганского полка? Ведь там о колоннах знали так же, как и мы.

– Я рассматриваю все. В афганском полку есть своя служба безопасности. А я работаю в нашем. Так что попрошу представить мне список всех лиц, с которыми контактировал лейтенант Козырев.

– Проще перечислить тех, с кем он не контактировал.

– Вы меня поняли?

– Давно понял. Вам что, очередное звание присвоят или на повышение отправят, если вы из Козырева сделаете врага народа, предателя?

– Напрасно вы так, старший лейтенант. С сотрудниками КГБ так разговаривать не рекомендуется. Слишком много неприятностей можно заиметь!

– Ну, конечно. А не пошел бы ты подальше, сотрудник КГБ? У меня бойцы погибли, а ты пургу какую-то гонишь!

Особист резко повысил голос:

– Прекратите пререкаться со старшим по должности и званию! Извинитесь немедленно!

– Уже! – Ротный повернулся к командиру полка. – Разрешите, товарищ подполковник, организовать вывоз тел погибших бойцов в часть?

– Этим займутся другие. Ты в штаб! Там жди меня!

– Понятно, разборки. Эх, как все надоело.

– В штаб, старший лейтенант!

– Есть, товарищ подполковник!

– И ждать, старший лейтенант. Разговор с вами предстоит серьезный! – заявил особист.

Бутаев не ответил, прошел к «ЗИЛу», рывком развернул его и погнал к Хакару.

Старший лейтенант вернулся в часть, поставил машину в парк и прошел в свой модуль.

Там находился капитан Гогидзе.

Увидев Батаева, тот поднялся с койки и спросил:

– Гена, откуда взялись духи? Как такое вообще стало возможным?

– Кто-то слил им колонну. Именно вторую. Духам были нужны продовольствие и патроны для автоматов, пулеметов, винтовок. В первой колонне этого не было, поэтому они пропустили ее. Но знали, что пойдет другая, с нужным им грузом. Ее-то и накрыли.

– Ты оттуда?

– Да, был на месте. Насмотрелся. – Старший лейтенант присел на кровать.

– Всех сразу положили?

– Почти всех. Двое солдат и Козырев вступили в бой. Но что они могли сделать против банды? А та насчитывала рыл сорок, не меньше. Были две отвлекающие группы.

– Подготовились эти суки. Слышал, туда уехали полкан с особистом, да?

– Там они. Гаврилов сразу же выдвинул версию, что Козырев сдал колонну.

– С какого перепуга?

– Тело Миши не нашли. Значит, ушел с духами. Я ему показываю канаву, гильзы, кровь, радиостанцию. Ведь ясно, что Козырев попал к духам раненным. А тот свое гнет. Мол, все можно подстроить.

– Зря ты Гаврилова на хрен послал. Он злопамятен.

– Плевать! У меня люди погибли, Гоша.

– Это война, Гена. А вот особист теперь попортит тебе карьеру.

– Да клал я на нее! Заменюсь в Союз, уволюсь к чертовой матери.

– Если до этого не уволят.

– Хоть бы и так. Какая разница?

– Я помогу тебе отвязаться от особиста, – подумав, проговорил Гогидзе.

– Как, Гоша? Предложишь ему спирт?

– Нет, Гена, есть иная возможность заставить его умерить пыл.

Бутаев посмотрел на капитана.

– Ты это о чем?

– Только между нами.

– Само собой!

– Бухал я как-то с начальником клуба. Вот Женя по пьяному делу и сказал, что Гаврилов держит у него в подсобке три двухкассетника, два видака и чемодан, набитый джинсами. Вопрос, откуда это у особиста? Нас пасет по этим делам, а сам?

– Ты видел эти двухкассетники, видаки, штаны?

– Видел. Развел Женю, мол, не верю, он показал.

– А потом понял, что сболтнул лишнего, и перепрятал.

– Да мы в тот вечер так нажрались, что он на полу заснул, а утром в парк прибежал, стал допытываться, о чем базар был. Я сказал, что тоже не помню ни хрена. А в обед, когда начальник клуба в столовой был, занырнул я в его владения, открыл отмычкой каптерку. На месте техника и чемодан. За такие дела с Гаврилова спросят не так, как с нас.

– Ладно, Гоша, разберемся.

Бутаев увидел два письма под подушкой кровати Козырева.

– Невеста Мише написала. Что теперь с ними делать?

– Отдать почтальону, пусть отправляет назад.

– Нет, надо подождать. Забери ты их.

– Зачем?

– А чтобы потом написать Ольге, как Мишка до последнего дрался. Ведь ей что сообщат? Мол, лейтенант Козырев пропал без вести. И все.

– Не сообщат. Она ему не жена. И родственников у него нет. Детдомовский.

– Еще хуже для девушки. Подумает, нашел другую, бросил ее. Нет, Гоша, я ей напишу, чтобы знала правду.

– Пусть в тумбочке лежат.

– Особист наверняка вычистит все.

– Тоже верно. Ладно, возьму. Выпьешь? У меня тут бутылка спирта.

– Нет, Гоша, мне еще на разборку в штаб. Приказ Шуханова. Да с ребятами, что полегли, заниматься.

– Да, дело не из приятных.

– Куда уж приятней. Черт, как же хреново!

– Да выпей, хуже не будет.

– Вечером.

– Давай так. Помянем ребят. А в клуб я еще сегодня наведаюсь, проверю, на месте ли контрабанда особиста.

– Дело твое. А за помощь спасибо.

– Брось ты! Свои же, не чужие.

– Ладно, Гоша, пошел я в штаб.

– Идем вместе. Мне тоже туда надо.

Офицеры закрыли отсек, вышли из модуля и направились в штаб полка.