Тени прошлого

Зачистка Арби не принесла особых результатов. Местные жители говорили, что видели в лесу вооруженных людей, мулов, лошадей, даже пикапы. Один старик показал, что в доме Омара Усмана были какие-то чужаки, по внешнему виду не рядовые.

Особист направился в этот дом, но там были только жена и дочь хозяина. Они закрылись в женской половине и отвечать на вопросы отказались. Брать же их силой означало бы нарушить законы афганцев, что могло привести к жертвам.

Союзники они были никакие. Никто не сообщил ни в Хакар, ни в Калдару об укрытии банды у кишлака Арби. Впрочем, людей можно было понять. Помогаешь русским, душманы отомстят. Накормишь моджахедов, шурави тебя не тронут.

Гаврилов долго пытался через высокий забор докричаться до жены Усмана. Подошел сосед, сказал, что тот с сыновьями уехал в Кабул. Да, у него были какие-то люди, но это не означает, что Усман сотрудничал с ними.

Сосед так и сказал:

– Ты пойми его, офицер. Заявились вооруженные люди, потребовали кров, пищу. Как Усман мог прогнать их? Во-первых, не в традициях нашего народа отказать в чем-либо гостю. Во-вторых, они могли убить всю его семью. Если кто-нибудь попытался бы выбраться из кишлака, то пострадали бы все здешние жители.

– Что же никто не пострадал, когда уехал Усман и его сыновья? Как он смог покинуть кишлак, контролируемый бандитами? – осведомился особист.

– Может быть, Усман спросил разрешения у начальника этих людей.

– Уйди!

Гаврилов был вне себя от злости. Опрос местных жителей ничего не дал. Нити, связывающей Арби с Хакаром, не обнаружено, а ведь она была. По ней передавалась информация. Зацепиться за Усмана не удалось. Он вовремя скрылся. Духи расстреляли колонну и ушли с грузом. Да еще и послал подальше какой-то командир роты.

Но против него ничего серьезного не предпримешь. В свидетелях оскорбления лишь командир полка. Шуханов еще тот тип, не станет показывать против Бутаева, терять свой авторитет у офицеров.

А вот с него, с Гаврилова, начальство спросит по полной программе. Мотострелковая рота уничтожила группу прикрытия? Ну и что? Это заслуга ее командира. А где работа особиста? Проморгал наличие в полку или в кишлаке вражеского агента? Конечно, иначе узнал бы о банде.

В том, что этот агент есть, у начальства сомнения не возникнут. Главарь банды явно имел полную информацию обо всем, что происходило в мотострелковом полку.

Попытаться выставить предателем Козырева? Можно, даже придется. Но командир полка сошлется на место, показанное ему ротным, где вел бой лейтенант.

Имитация? Доказательств этому нет. Как и контраргументов.

Если выставить предателем Козырева, то начальство спросит, а где ты был, Гаврилов, когда у тебя под носом работал вражеский агент? Хотя эту версию на верху примут. Проще всего свалить вину на Козырева.

Даже если он выживет и духи предложат его на обмен, ему не отмыться. Он не докажет, что не ушел к духам добровольно. А сдохнет где-нибудь в зиндане, так и концы в воду.

Особист направился к дороге. Туда уже вышел личный состав роты.

Командир полка выслушал доклад Кучерова, дождался Гаврилова и спросил:

– Ну так что, капитан? Накопал что-нибудь?

– Здесь нет. Духи тщательно замели следы.

– Но информацию они получали из Хакара, да?

– Несомненно.

– Тогда надо искать агента в полку или в селении.

– Легко сказать.

– А надо не говорить, а работать. Начать с Курбана.

Особист посмотрел на Шуханова и заявил:

– Вот только учить меня, Сергей Дмитриевич, не надо.

– Я не учу, подсказываю.

– И этого не надо. Стоит подумать, как прикрыть задницы. О разгроме колонны вам придется докладывать в штаб армии.

– Доложу, куда ж денусь. И отвечу за произошедшее. Все это хрень полная по сравнению с тем, что молодых парней будем отправлять в цинках в Союз. К матерям, отцам, невестам, женам. Не хочешь прокатиться, сопроводить гробы, скажем, Шанина и Быстрова? Мне доложили, что они из одного села.

– Это не входит в круг моих обязанностей. Все, товарищ подполковник. Поехали в полк. Мне тоже надо докладывать своему начальству о такой вот беде.

Проверка Курбана тоже ничего не дала. Он всегда был на виду, и в части и в селении, никуда не отлучался, общался только с соседями. Посторонние личности в кишлаке вроде бы не появлялись.

На Набила Гаврилов даже внимания не обратил. Как и на то, что один из местных жителей показал, что к тому приходил сверстник из Арби, но не сын Усмана. Это обстоятельство и стало причиной того, что особист не придал значения данному, порвал ту самую нить, которую так усердно искал в Хакаре.

В полку же началась подготовка к прощанию с погибшими бойцами и отправке гробов в Союз.

Глава 5

Караван Табрая прошел по ущелью два километра, как в небе послышался рокот.

– Собаки! – ругнулся Хаймулло, ехавший рядом с главарем. – Русские подняли свои вертушки. Это по нашу душу, Амир.

Табрай поднял руку, караван остановился. Все слушали гул, то приближающийся, то отдаляющийся.

– Кружат над соседним ущельем. Оно куда больше подходит для прохода отряда.

– Пока они там, но будут и здесь, – проговорил Хаймулло.

Табрай спокойно ответил: