Тени прошлого

Афганец быстро переводил его слова.

– Я, офицер армии США, заявляю, что подобные провокации недопустимы. Мне доложили, что вынужденным ответным огнем патруля были подстрелены двое подростков. Утром я узнал, что один из них скончался на месте, второй получил тяжелое ранение. Если вы ждете от меня извинений, то зря. Их не будет. Более того, я предупреждаю всех вас, что мои патрули и впредь будут реагировать на любые угрозы путем применения оружия. Надеюсь, вы усвоили, что я сказал. Ни одна попытка нанести урон армии США не останется без ответа. У меня все!

После американца вперед вышел один из афганцев и заявил:

– Я представитель правоохранительных органов. По факту нападения на американский патруль возбуждено уголовное дело. Чтобы не прибегать к жестким мерам, приказываю всем участникам вчерашней провокации сдаться властям. Обещаю справедливое расследование.

Обитатели кишлака молча смотрели на незваных гостей.

Представитель правоохранительных органов повторил свое требование.

Майор Дрейк усмехнулся.

Никто из местных жителей не проронил ни слова.

– Значит, по-хорошему не желаете?

Анвар рванулся было вперед, но мужчины удержали его.

– Хорошо, – сказал представитель правоохранительных органов. – В таком случае мы сами найдем провокаторов. Но наказание будет гораздо серьезнее, чем если бы они сдались в руки правосудия сами.

Из толпы вышел Амир Табрай.

– Послушай меня, прихвостень американский. Я был командиром боевого формирования, воевавшего с советскими войсками. Вчера американцы убили моего правнука. Расстреляли шестилетнего мальчишку из крупнокалиберного пулемета. Ты еще смеешь выставлять здесь условия? Передай своему хозяину, чтобы он убирался из кишлака. Посоветуй ему больше не высылать свои патрули к нашему селению. В Маргине им делать нечего. Мы можем постоять за себя. Об этом знают русские и талибы. Проваливайте отсюда, иначе за вашу безопасность я не дам и вонючего американского цента. Я все сказал.

Мужчины столпились вокруг Табрая.

Дрейк спросил у переводчика, что говорил старик. Ему перевели.

Он сплюнул на землю и заявил:

– Уходим. С дикарями бесполезно разговаривать.

– Господин майор, но мы обязаны арестовать лиц, виновных в нападении на вашу колонну, – заявил полицейский чин.

– Вы обязаны, вот и арестовывайте. У вас в полицейских частях около ста тысяч человек. Работайте. Но без нас. Я свое дело сделал. Желаете остаться? – с насмешкой проговорил американец.

– Нет, господин майор.

– Тогда в машины!

Штатский, оказавшийся полицейским, и переводчик бросились к «хамви». Майор быстро пошел к переднему броневику.

Колонна развернулась и пошла в сторону Кабула, поднимая облако пыли.

Табрай крикнул:

– Расходитесь. Но всем мужчинам быть в готовности. Если появятся американские шавки, собираемся с оружием. Против всех нас они ничего не сделают. Поодиночке же передавят.

Люди разошлись.

Табрай посмотрел в сторону мастерской. Там за чинарой стоял Муштак.

Бывший полевой командир, а ныне, по сути, глава селения, подошел к нему, встал рядом и спросил:

– Как Ламис, Анвар, Дия, Надия?

– А каково, по-твоему, им сейчас?

– Слышал, что говорил американец?

– Слышал.

– Какая наглость. Они убили и покалечили наших детей и нас же сделали виноватыми. Хотя если бы Тарек, сын Абдуллы, не выстрелил, то, может быть, ничего и не произошло бы.

– Ты заблуждаешься, Амир. Ты видел, как американцы осуществляют патрулирование? Они словно на охоту выходят. Последнее время в округе было тихо. Американцам скучно. А тут вдруг на холмах четверо мальчишек. Ты думаешь, старший патруля не разглядел в бинокль, что автомат игрушечный? Он все видел. Ружье? Это не угроза для «хамви». Солдаты все в бронежилетах и шлемах. Даже если пуля из ружья и попала бы в кого, то тот отделался бы болевым кратковременным шоком. Американцы увидели мальчишек и решили порезвиться. Пулеметчик вполне мог ограничиться предупредительной очередью. Но он стрелял на поражение. Наша жизнь для них не дороже банки кока-колы, которую они жрут тоннами. Это не солдаты, а каратели.

– Я согласен с тобой. Нас всех ждут крупные неприятности.

– Ты жалеешь о том, что высказал?

– Нет. Но, наверное, я все же погорячился. Неприятности с полицией нам не нужны.

– Нет, Амир. Неприятности, причем весьма серьезные, ждут американцев.

Табрай внимательно посмотрел на зятя и спросил:

– Ты что-то задумал?

– Да.

– Что?

– Узнаешь. Совсем скоро!

Глава 9

Переговорив с Табраем, Хазани пошел в мастерскую. Там сегодня стояла всего одна машина, пригнанная позавчера из Кабула. Помятым кузовом занимался Асим. Дауд сидел на старой покрышке и курил. Они слышали речи американцев, представителя правоохранительных органов Афганистана и слова Табрая, обсуждали их, но замолчали, когда вошел хозяин.

Асим оставил работу, подошел к владельцу мастерской.

– Салам, Муштак!

– Салам, братья! Работаем?

– Да какая, к шайтану, работа после того, что произошло!

Хазани кивнул, достал пачку сигарет, прикурил, с силой выдохнул дым.

– Места себе не находишь? – спросил Дауд.

Муштак взглянул на него.

Работник поднял ладони.