Тени прошлого

– Тогда тем более. Передай ему мой самый-самый сердечный привет. И скажи, что я желаю ему только хорошего. Ничего, кроме самых добрых пожеланий.

Люси отступила назад от машины, и я кивнул. Судя по этому безыскусному панегирику, отношение к ней Дэмиана было далеко не таким, как я ему приписывал.

Собеседование закончилось. Я поставил ногу на акселератор и двинулся обратно к Лондону.

Дагмар

Глава 5

Ее королевское высочество принцесса Моравии Дагмар, невзирая на титул, обладала робким и застенчивым нравом. У нее была извиняющаяся, страдальческая манера держаться, словно она считала, будто постоянно всех расстраивает, и это, надо признаться, бывало справедливо. Всем нам было неловко, что мы любим ее меньше, чем стоит. Возможно, вы мне не поверите или отнесете это на счет моего исключительного снобизма, но крошечная принцесса и ее обширная мать, великая герцогиня, в те далекие и туманные дни производили на всех нас невероятное впечатление. Нет более восторженного апологета конституционной монархии, чем я, но долгие годы, которые августейшие семьи не сходят со страниц газет, неизбежно привели к некоторой девальвации идеи королевской крови. Публика пришла к мысли, что по большей части эти мужчины и женщины, часто славные, иногда умные, изредка физически привлекательные, не более примечательны, чем любой другой человек, за которым вы можете случайно встать в очередь в продуктовом магазине или в банке. Лишь ее величество по той причине, что никогда не дает интервью и не раскрывает своего мнения, сохранила ореол истинной тайны. Конечно, мы, публика, обожаем домысливать, каков мог быть ее ответ на тот или иной вопрос. «Ей это должно не нравиться», – говорим мы. Или: «Как ей будет приятно это услышать!» Но наверняка мы не знаем, и само это неведение завораживает.

Если можете себе представить, сорок лет назад нас пленял любой человек с подлинной королевской кровью в жилах. Я говорю не только о снобах. Пленял всех. Потому что мы ничего не знали, всему удивлялись, и блеск, который привносили королевские особы в публичные собрания, сегодня не уподобить ничему. Ни одна кинозвезда на пике успеха не может вызвать ликование, подобное нашему, времен пятидесятых-шестидесятых, когда мы обнаруживали в зале среди танцующих принцессу Маргарет. Или если на коктейльном приеме, войдя в зал, вы видели, что в углу с кем-то болтает герцог – двоюродный брат королевы, значит сегодня вы пришли в правильное место. Давным-давно, а точнее, в 1961 году, моя школа однажды целый час везла на автобусе по ухабистой дороге через Йоркшир всех мальчиков плюс тридцать музыкальных инструментов, чтобы мы торжественно приветствовали свадебную процессию герцога Кентского вдоль всего пути от Йоркского собора к дому невесты в Ховингеме. Шестьсот мальчиков, неведомо сколько автобусов, специально репетировавший духовой оркестр – все для того, чтобы посмотреть на несколько машин, которые не остановились и даже, как я помню, не снизили скорость. Разве что, может быть, жених с невестой немного притормозили. По крайней мере, в моих воспоминаниях образ молодой герцогини стоит достаточно четко, остальные – нет. Оркестр играл, мы махали и яростно кричали «гип-гип-ура», кавалькада пронеслась мимо, лишь размытые фигуры, одетые от Молино и Хартнелла, и вот уже никого нет… Все мероприятие от начала до конца заняло пять минут, если не меньше. Мы забрались обратно в автобусы и вернулись в школу.

Так что в былые времена даже представитель второстепенного, низложенного королевского дома оказывал устроителям приема немалую услугу, приняв приглашение, и Дагмар не была исключением. Великогерцогский дом Моравии на самом деле не мог похвастаться древностью династии. Это была одна из искусственно придуманных фамилий, которые всю вторую половину XIX века великие державы ставили у власти в балканских государствах, по мере того как распадалась Турецкая империя. За эти годы немецких и датских, а в некоторых случаях и местных князей посадили на трон в Румынии и Болгарии, в Черногории и Сербии, в Греции и Албании. Одним из таких государств было скромное гористое государство Моравия, граничившее почти со всеми вышеперечисленными. Турецкий правитель окончательно покинул страну в 1882 году, и на его место решили поставить мелкого князька из дома Людингаузен-Анхальт-Цербстских, главным образом потому, что тот был крестным принца Уэльского. Трудно сказать, отражал ли этот выбор факт близкой дружбы британского принца с матерью мальчика в год его рождения, хотя дом Мальборо обратился к лорду Солсбери с личной просьбой предложить на этот пост принца Эрнста, продемонстрировав тем самым поддержку нашего правительства. Поскольку по площади страна ненамного превышала средних размеров поместье английского герцога, а дохода приносила гораздо меньше, было решено, что королевская корона здесь не подойдет, и в апреле 1883 года в местечке Класко территория была торжественно провозглашена великим герцогством.