Тени прошлого

Люси надела целомудренное белое платье в стиле Джейн Остин, с высокой талией и с ленточкой на шее, а мелкие накладные локоны были украшены белыми шелковыми розочками. Она выглядела скорее проказливо, чем невинно, но все равно была очаровательна.

– Я гусар! – с легким возмущением ответил я. – Мне казалось, это понятно.

– Брюки неправильные.

– Спасибо тебе за это большое.

Брюки и впрямь были неправильные, но остальную часть костюма я считал безупречной: ярко-красный, щедро украшенный галунами и с отороченным мехом ментиком, который висел у меня на левом плече и закреплялся под правой подмышкой. Я считал, что выгляжу потрясающе.

– Они только для тысяча восемьсот пятнадцатого года неправильные. К тысяча восемьсот пятидесятому будут самое то. И вообще, это лучшее, что мне удалось раздобыть. В Лондоне уже поздно было искать, так что пришлось ограбить костюмерную Виндзорского театра.

– Оно и видно. – Люси остановилась и оглядела зал, который начинал наполняться людьми. – Где ты ужинал?

– На Честер-роу. У Харрингтон-Стэнли.

– Хорошо было?

– Еда – как на охотничьем обеде, который доставили в Лондон в ржавом контейнере, но вообще весело. А ты?

– У миссис Витков, – поморщилась Люси. – Знакомились с ее дочерью Терри. В новом французском ресторане на Лоуэр-Слоун-стрит.

– «Гаврош»?

– Да.

– Повезло!

Она посмотрела на меня взглядом, который раньше называли укоризненным.

– Ты знаком с Терри Витков?

– Еще нет.

– Вот и не надо.

– Откуда они? С Балкан?

– Из Цинциннати. Мисс Терри – это нечто… – Люси замолчала и кивнула, натянуто улыбаясь. – Осторожно: вон она.

Я обернулся. И сразу понял, что можно было не беспокоиться: Терри Витков ничуть не возражала быть предметом разговора. Судя по всему, она вполне привыкла находиться в центре внимания. Симпатичная девушка. Была бы даже красивой, если бы не чересчур выступающий нос и подбородок, как на очертаниях человека на диске Луны. В сочетании с пронизывающим взглядом и темно накрашенными глазами получался образ заключенного в бегах, лихорадочно оглядывающего зал в поисках то ли врага, то ли пути к отступлению. Сегодня она предстала куртизанкой эпохи Регентства, а не светской дамой из прошлого, как все присутствующие женщины. По большому счету она единственная в этом зале не могла бы оказаться в списке гостей настоящей герцогини Ричмонд. Терри подошла к нам, и нас представили друг другу.

– Люси рассказывала мне, что можно и что нельзя делать, проживая в Лондоне.

Терри говорила многозначительно и с придыханием, как человек, который хочет, чтобы каждый разговор с ним окружающие запомнили. Она то и дело одаривала всех сверкающими улыбками, демонстрирующими ряд восхитительно-белых, пусть и чуть крупноватых зубов, явно считая, что проявляет шаловливое девичье кокетство, но мне сразу стало понятно, что на самом деле Терри весьма серьезного о себе мнения.

– Кажется, я не все правила успела перечислить, – лаконично ответила Люси.

Но наша собеседница уже пустила ищущий взгляд по другим гостям.

– Который из них виконт Саммерсби? – спросила она.

Люси оглядела зал:

– Вон там. С блондинкой в зеленом, рядом с большим зеркалом.

Терри отыскала его глазами и поникла.

– Почему они всегда выглядят как работники отдела борьбы с сельскохозяйственными вредителями? – вздохнула она. – А кто вот это?

Высокий и статный юноша, проходя мимо, улыбнулся ей.

– Бессмысленно. Денег нет. Перспектив никаких. – Люси четко усвоила приоритеты своей новой знакомой. – Умный, конечно, и метит в Сити. Может, что-нибудь из него и выйдет.

Но Терри покачала головой:

– На это уходит лет двадцать, а когда они туда проберутся, то тут же рады сменить тебя на молоденькую фотомодель. Нет. Я хочу, чтобы деньги у него были сразу, прямо сейчас.

– Но лорд Саммерсби все же не подходит, – понимающе кивнул я.

– Разве что пока не найду кого получше, – улыбнулась Терри.

Самое интересное, она не шутила.

Нестройная очередь медленно двигалась к хозяевам, которые, все четверо, стояли перед специально установленным богатым занавесом. Великий князь выглядел невеселым. Во всяком случае, он был худощав и болезненно бледен, особенно рядом со своей солидной супругой, и не припомню, чтобы я слышал от него хоть одно интересное замечание. Свой изысканный костюм – как я понял, изображавший герцога Ричмонда, – он ощущал с некоторым удивлением, словно его одевали под действием успокоительного. Может, так оно и было. Его сын, наряженный гвардейским офицером, неловко смотрел прямо перед собой. Он словно позировал для первых дагеротипов, когда требовалось не двигать головой четыре-пять минут, пока снимок не будет готов. Ничем не примечательное неровного цвета лицо излучало усталое, ни на кого конкретно не обращенное радушие.