Тени прошлого (ЛП)

В среду вечером Люциус в одиночестве стоял посреди гостиной Гермионы, терпеливо ожидая пока они с Элиасом переоденутся для поездки в ресторан. Он ждал, сунув руки в карманы новенькой «тройки», которую пошил специально для него некий знаменитейший магловский кутюрье по имени Джорджио Армани. Стоила эта «тройка» небольшого состояния, не говоря уже о том, что сам мастер оказался невероятно нагл и высокомерен, но ожидание и неприятность от общения с зарвавшимся маглом того стоили: костюм и впрямь казался произведением искусства.

Взгляд Малфоя скользнул от кончиков собственных черных туфель к корзине, полной свежевыстиранного белья, стоящей на журнальном столике. В этом доме всегда пахло чистотой и каким-то почти неуловимым запахом домашнего уюта, чему Люциус постоянно и приятно поражался.

«Кто бы мог подумать, что подобные мелочи смогут действовать на меня настолько успокаивающе?»

Его внимание привлек клочок белого кружева, небольшим треугольничком виднеющийся на самом верху корзинки. Любопытствуя, Малфой потянулся и двумя пальцами приподнял его вверх. Глаза невольно расширились, потому как, развернув поднятое, он увидел не что иное, как пару миленьких женских трусиков. Богатое воображение тут же подбросило ему картинку той, кому они принадлежали… и лишь в них одних… Сдерживая стон, Люциус сжал зубы – пах нестерпимо заломило от напряжения.

– Мы уже готовы, – услышал он позади себя голос Гермионы и быстро бросил трусики обратно в корзину. А затем, скрывая столь явные доказательства собственного возбуждения, подрагивающими пальцами застегнул пиджак.

Обернулся. Элиас уже стоял совсем рядом. И был одет в серые брюки и серый свитерок, с выглядывающим из под него воротничком белой оксфордской рубашки. Его непослушные кудряшки сегодня Гермиона зачесала в аккуратный хвостик, что придавало мальчишке еще большее сходство с отцом, а выражение лица казалось самым, что ни на есть несчастным.

При взгляде же на саму Гермиону он забыл, как дышать… Она стояла рядом с Элиасом и была одета в то, что должно называться просто платьем. Но нет… Темно-бордовое одеяние так нежно гармонировало с цветом ее кожи оттенка нежнейшего сливочного крема, и так ярко подчеркивало смущенный румянец на ее щечках и каштановые блики волос, что сама эта юная женщина показалась Малфою прекраснейшим видением, по какой-то невероятной случайности когда-то снизошедшим к нему, да и еще и родившей для него замечательного сынишку. Одеяние это изощренно подчеркивало соблазнительные изгибы ее маленькой фигурки, а увидев из-под подола край нижней кружевной юбки, Люциус нервно глотнул, отмечая красоту и изящество кругленьких коленок, просвечивающих сквозь черноту кружева. Гермиона чуть неуклюже покачнулась на высоченных каблуках и закусила губу. Малфой понял, что она ужасно смущена происходящим, а может быть и его жадным взглядом, поэтому отвел глаза и откашлялся.

– Ты выглядишь сегодня… просто прекрасно, – наконец смог хрипло выдавить из себя он, снова уставившись на Гермиону.

«Черт! Я не в состоянии оторвать глаз от нее…»

– Спасибо… его одолжила мне Джесса, – Гермиона покраснела от комплимента и тут же подметила. – Ты тоже выглядишь здорово… Смотрю, опять в магловской одежде?

Тысячи раз он слышал в своей жизни льстивые женские замечания, но никогда еще не было так приятно услышать их, как сейчас. От нее.

– Да. Поскольку решение держаться подальше от мест, где нас могут увидеть волшебники, еще в силе, я решил… – Люциус замолчал, заметив, как она согласно кивнула.

Легкий завиток скользнул из-под заколки, удерживающей ее волосы, и упал на ухо. Малфой боролся с желанием протянуть руку и поправить его, поэтому усилием воли заставил себя отвернуться. Его стремительно нарастающая тяга к этой молоденькой ведьме пугала и тревожила, если не сказать больше. Люциус не знал, как бороться с этим чувством, и не был уверен, нужно ли с ним бороться.

«Черт! У нас и так все сложно… Как могло случиться, что занимаясь с ней сексом несколько лет назад, я практически ничего не чувствовал? Не ощущал даже влечения к ней, как к женщине… А теперь, когда нам приходится общаться, лишь как родителям случайно появившегося на свет Элиаса, Гермиона Грейнджер вдруг стала всем, о чем я думаю?»

– Эти дурацкие ботинки щиплют меня за ноги, – заскулил рядом Элиас, обращая их внимание на себя.

– Это потому, что они новые, ты скоро привыкнешь к ним, дорогой, – тут же мягко отозвалась Гермиона.

– Не хочу! Хочу надеть старые кроссовки, – тот засунул руки в карманы и демонстративно надулся.

– Но мы идем в приличный ресторан, Элиас, так что кроссовки будут смотреться на тебе неуместно. Я тоже в новых туфлях, смотри, – Люциус показал ему ступню, одетую в новенький кожаный ботинок. – Не переживай. Скоро они немного разносятся, и тебе станет удобней. Поверь.

– И как же мы путешествуем сегодня вечером? – попыталась тактично отвлечь Элиаса от жмущих ему туфель Гермиона.

– Поедем на автомобиле, который стоит перед крыльцом вашего дома, – усмехнулся Люциус, искренне наслаждаясь ее удивленным лицом.