Тени прошлого (ЛП)

– Я отведу его, а ты пока посмотри меню, – вставая, Люциус взял Элиаса за руку.

– Только не уходи никуда, Лушиус! – войдя в туалет, мальчик сразу же исчез в кабинке, и Люциус слышал, как он

возится там со своими брюками.

– Не переживай, я стою прямо за дверью, – успокоил его, стоящий посреди мужского туалета, со скрещенными на груди руками, Малфой. Никогда еще он не сталкивался с подобной ситуацией и сейчас ощущал лишь странную и нелепую неловкость.

– Хорошо… Но и сюда не заходи, я сам могу вытереть задницу! – тем временем довольно громко заявил Элиас.

– Это просто замечательно, – пробормотал Люциус и удивленно вскинул бровь, услышав, как Элиас принялся распевать песенку «Мерцай, мерцай, звездочка».

«Что? Дети, сидя на горшке, еще и поют?»

А когда в туалет вошли сразу несколько посетителей, Люциус, стоящий перед кабинкой, почувствовал себя просто идиотом.

– От этих брюк у меня чешется задница! – снова раздался звонкий голос Элиаса. – Я их терпеть не могу.

Несколько мужчин, моющих над раковинами руки, засмеялись, бросая на него в зеркало сочувственные взгляды.

«О, да! Без сомнения, у них тоже маленькие дети, и им хорошо знакома подобная ситуация…»

– Но ты не так часто их надеваешь, малыш. Если уж эти брюки совсем неудобные, то я поговорю с мамой, и тебе купят новые, от которых ничего не будет чесаться, – еле сдерживая улыбку, ответил Малфой. Тут дверь за его спиной открылась, и из кабинки, придерживая штаны обеими руками, вышел Элиас.

– У меня не получилось застегнуть их, – расстроено пояснил он.

Присев, Люциус нерешительно потянул мальчика к себе и помог справиться с застежкой.

– Спасибо, Лушиус! – поблагодарил сын и тут же побежал к раковине, чтобы вымыть руки.

– Да погоди же! – метнулся за ним Малфой. – Рукава надо засучить так, чтобы они не намокли.

И начал закатывать рукава рубашки и свитерка.

«Мерлин!»

За несколько следующих минут Люциус понял – для того, чтобы детские ручонки стали чистыми необходимо неизмеримое количество жидкого мыла и еще большее количество, летящих во все стороны, брызг. Когда же он, наконец, выключил воду, к ним шагнул, одетый в черный костюм, человек с полотенцем в руках.

– Здравствуйте, я Элиас, а вы кто? – спросил мальчик, пока Люциус, взяв полотенце, вытирал ему ладошки.

– Меня зовут Скотт, очень приятно познакомиться с вами, мистер Элиас, – с улыбкой ответил тот.

– Вы здесь что ли живете, да? – задал Элиас уже следующий вопрос, в то время, как Малфой застегивал манжеты его рубашки и поправлял свитер.

– Нет, я здесь работаю. И слежу за тем, чтобы в мужском туалете было чисто, и чтобы у вас было все необходимое, – усмехнулся дежурный.

– Ох… Сейчас мне очень необходимы новые брюки, от которых не будет чесаться задница, и ботинки, которые не будут щипать меня за ноги, – печально вздохнул Элиас, а Малфой поблагодарил дежурного, протянув тому чаевые.

– Что ж, удачи в поиске новеньких брюк и ботинок, сэр! – рассмеялся Скотт, махая на прощание этому очаровательному ребенку, так удивительно похожему на своего отца.

– Все нормально? – спросила Гермиона, когда они вернулись за стол.

– Все хорошо, не волнуйся, – Люциус открыл меню. – Уже решила, что будете заказывать?

– Да, я буду пенне с овощным крем-соусом и домашний салат. А Элиасу закажи, пожалуйста, равиоли с сыром и на десерт яблочный мусс.

Приняв заказ, официант уже скоро вернулся к ним с бутылкой сладкого шардоне.

– Это понравится тебе больше, чем виски, обещаю, – блеснув глазами, улыбнулся Малфой, когда попробовал налитый ему глоток.

Элиас оторвался от детского меню-раскраски и заметил, как Люциус смотрит на Гермиону.

– Лушиус, ты что ли собираешься спать с моей мамой? – удивленно спросил он.

Официант кашлянул, бутылка звякнула об бокал, и капелька вина пролилась на скатерть. Почувствовав, как у нее запылало лицо, Гермиона смущенно опустила голову. Люциус спокойно поблагодарил официанта и, дождавшись, когда тот отойдет, повернулся к Элиасу.

– Элиас, это был крайне неуместный вопрос. Почему ты задал его? – он старался говорить спокойно, несмотря на то, что был раздосадован. Малфой понимал, что Элиас еще совсем ребенок и просто не думает, о чем спрашивает. И уж тем более не осознает, что смутил свою мать этим дурацким вопросом.

– Прости, Лушиус… просто… ты смотрел на маму так, как дядя Гарри смотрит на тетю Джинни, когда хочет с ней спать. Я и подумал, может быть, ты хочешь спать с мамой, – Элиас взглянул на мать и его нижняя губка слегка задрожала. – Мам, я не хотел тебя обидеть.

– Все в порядке, детка, просто не стоит спрашивать о таких вещах при посторонних. Некоторые разговоры должны вестись только наедине, понимаешь? – ответила Гермиона, протягивая руку к бокалу с вином, и делая глоток. Оно оказалось приятно и ненавязчиво сладким… Слаще, чем ожидала, с легким намеком на что-то цитрусовое. И ей нравился этот вкус.

– Элиас, а что еще ты знаешь о таких вещах? – с любопытством поинтересовался Малфой.