Тени прошлого — тени будущего

У людей все намного сложнее было, потому что они были ни там, ни тут. Им приходилось применять изобретательность и стараться уравновешивать принуждение с доброй волей. Они же жили большими группами и зависели друг от друга, а сознание-то у них было, не как у крыс, — не коллективное. Люди, конечно, во многое вмешивались и на техническом, и на генетическом уровнях — в свою же программу, например. Но сложная это штука — человеческое устройство, как физическое, так и психическое. Люди искали баланс между двумя полюсами — несознательным бытием и сознательным небытием. Между животным началом и стереотипом высокоинтеллектуальной техники — так Айнер говорил. Но не нашли. Не смогли отказаться от того, что, по их мнению, и делало их людьми. Люди так боялись потерять свое человеческое будущее, что… потеряли его. Да.

Они же уничтожили почти всех бледных — людей первого поколения. И именно потому, что они не совсем люди. Бледные должны были со временем сменить людей, но… Так и получилось. Наверное, есть все-таки судьба — это то, что есть, но то, что никто не может предугадать, потому что просто не замечает. Ведь люди видели бледных. Только не обращали внимания на то, чего, как они считали, не должно было быть. Думали, что бледные — объекты киберпространства. Кстати, очень интересно, что это такое?.. А все из-за того, что бледных невозможно обнаружить ни по термоактивности, если они температуру снизят, ни по ментальному фону, когда они на рефлекторную фазу переходят…

Долго мучил крыс, чтобы понять, почему у людей было только два поколения, а оказалось, что поколение людей определяли технические, производственные и программные базы их создания и изготовления, изменяемые с глобальными усовершенствованиями. То есть, если по одному типовому образцу будут делать людей хоть тысячи лет, — они все равно из одного поколения. У нас все не так…

А я доволен тем, что я такой вот — четвероногий и высокоинтеллектуальный. Это самое оно — идеальная форма жизни. Да бледные и крысы тоже ничего, а вот скингеры… Они зверушки не плохие, но не разумные и очень опасные, хотя руггеры куда страшнее…

Вот как здорово, что у меня теперь есть свой ошейник — так интересно, я теперь могу говорить сам с собой и одновременно с кем-то еще. Я могу говорить, говорить, говорить…

Сам не заметил, что иду за Айнером и «защитником»… Под лапами хрустит наст, но следов я на нем не оставляю… На пустынной ветреной улице очень жутко… Из-под одних острых развалин торчат другие… Погибших воинов, людей, нигде нет… Лишь на далеком открытом ветрам плаце построились, остановленные Айнером, полки машин, занесенных снегом… И тихо… Я здесь совсем один… Айнер и его спутники вне зоны ментальной активности… Нет, надо обратно идти… Надо же рано или поздно вспомнить про волю и выпустить ее из тюрьмы любопытства… Вернусь… Но руггер… Я пересилю страх. Я придумаю, как помочь, и все-таки помогу им, хотят они этого или нет.

Я затаился у дверей, невеста все под столом сидит… Крысы по стенам посторонились… А победоносное чудовище громыхает когтями и лязгает кинжальными зубами… Его мощный загривок чуть потолок не подпирает… Этот подземный зверь очень силен — он может здесь все разломать… Ему ведь разруха не страшна — он очень проходимый и понизу, и поверху — среди камней и стен… И еще он замирает, скрываясь в темноте, и рвет в клочья всех, кто посягает на его покой и территорию, обрушиваясь на врага из засады… А этот зверь… Не знаю, как Айнер его подчинил, но мне известен нрав этого зверя… И теперь главный здесь — он.

От страха время запрыгало, как пульс. Только крысы заметили, что Айнер с «защитником» застыли у разомкнутых дверей… Осмотр местности коротким был — Айнер разослал крыс и дал уймы указаний бледным… Им с «защитником» нужно данные собирать…

— Кот, какого черта здесь происходит то, чего быть не должно?! Ты пост бросил!?

— Но этот зверь!..

— На пост!

— Айнер! Ты пришел! Ты опять с нами! Ты не оставишь нас в беде — я знаю! Ты уже думал об этом, но не оставил! Правда, ты можешь подумать еще…

— Кот! Не путай зверюгу с концом планеты! И запомни крепко!.. Говорить надо то, что думаешь, но обдуманно. И судить уравновешенно — не с холоду и не с жару.

— Отец нечто подобное говорит — не руби сплеча, не суди сгоряча.

— И что, действенно?

— Еще как… Мы не делаем ни того, ни другого — потому, что толком не знаем, что это значит и что за этим следует. Но мы уверены, что нам это будет полезно, если мы точно узнаем, зачем это нужно. Может, что-то вроде этого и будет годно на какой-нибудь случай…

— Хороший подход.

— Мы осторожные. Пока не поймем, без нужды не делаем. И слова такие сложные просто так не произносим. Среди них загадочных много… А вдруг среди них — заклинанье?..

— Бред!

— Но с тобой же они что-то сделали…

— Каждое слово оказывает действие!

— Об этом нам известно. Сейчас твой злой дух стал еще злей.

— Идиотизм суеверный! Не знал, что вы этому подвержены!

— Никто из нас об этом и не подозревал… А что это?..

— Слабость и глупость!

— Нет… Это меры предосторожности.