Тени Радовара

Но папа с такой гордостью продемонстрировал платье маме, что у нее не хватило духу. И вот теперь она, как розовый факел, садится в автобус, предназначенный для гостей Восхода. До сегодняшнего дня ей только один раз довелось прокатиться на автобусе: когда они с классом ездили на экскурсию на водохранилище у границы Радовара. Но тот автобус не шел ни в какое сравнение с этим. На каждом сиденье лежит пакетик с леденцами и соком, из динамиков льется тихая музыка, а специальный сопровождающий спрашивает, всем ли удобно. Йона с большим удовольствием ехала бы на нем гораздо дольше, чем двадцать минут.

Довольно быстро они покидают Космический квартал и едут по другому Среднему району, отличающемуся от Космического разве что названиями домов: Колибри, Полет Ласточки, Орлиное Гнездо. А уже за ним начинаются Верхние районы, и Йона вытягивает шею, чтобы что-нибудь разглядеть. Улицы тут шире, фасады разнообразнее. А там, вдали, неужели дерево? Она прижимает нос к стеклу, чтобы было лучше видно, но автобус поворачивает и заезжает на парковку Восхода.

– Ого! – тихо говорит мама. – Смотри, Йона, вот это да!

Йона и так смотрит. Не смотреть на Восход невозможно, он притягивает взгляды, как магнит. Здание пробивает облака, как колосс из стекла и стали. А если представить себе, что и над облаками оно высится еще на несколько сотен метров, голова начинает кружиться. Как, впрочем, и от мысли, что сейчас нужно будет провести в эту крепость друзей из Своры. На секунду Йоне хочется, чтобы всё было по-другому. Вот бы она была обычной девочкой, которая любит розовый и отлично проведет время на приеме вместе с родителями и братом. Девочкой, которая никогда не знакомилась с Килианом, никогда не спускалась в тоннель под Звездным Светом. Но так уже не будет.

В металлических колоннах по бокам от входа отражается розовый призрак с мертвенно-бледным лицом и всклокоченными кудрями. Ноги не слушаются, и Йона хватается за мамин локоть.

– Тебе нехорошо? – спрашивает мама. – Ты что-то бледная.

Йона кивает.

– Немного голова болит. Надо будет сходить в туалет – умыться холодной водой.

Мама прижимает ее к себе.

– Да, сходи. Иначе будет обидно, что в такой особенный день ты так плохо себя чувствуешь.

Теперь голова просто раскалывается, но Йона выдавливает из себя улыбку.

– Конечно!

Их встречает женщина в костюме – на бейдже у нее написано «Крисси» – и провожает к лифту. К сто двадцать третьему этажу он взмывает со скоростью ракеты. Йона чувствует подступающую тошноту.

– Ты хорошо себя чувствуешь, милая? – спрашивает Крисси. – Не переживай, к этой скорости быстро привыкаешь. Держи, – и она достает из сумочки мятную конфетку. Йона пытается изобразить благодарность.

– У нее немного болит голова, – говорит мама.

– Вот подниметесь на сто двадцать третий, и ты сразу обо всём забудешь.

Крисси не преувеличивала. Весь этаж состоит из огромных открытых помещений, по периметру опоясывающих квадрат двора. Туман далеко внизу, и, благодаря высоким потолкам и стеклянным стенам всё пронизано солнцем. Развешанные в точно выверенном порядке призмы разбивают солнечный свет на цветные полосы, так что под потолком пылают радуги. Разноцветные блики на белом мраморном полу завораживают взгляд.

Йона идет к южной стене, за которой расположены Верхние районы, а за ними – море. Ветер наконец прорвал сплошную завесу облаков, но с такого расстояния много не разглядишь. Миниатюрные дома, крохотные автомобили.

– Идем. – Папа нетерпеливо тянет ее за руку. – Потом посмотришь. Через полчаса начнется выступление мэра, нужно занять хорошие места.

Головная боль сразу же возвращается. Всего полчаса. Через каких-то десять минут члены Своры будут ждать ее у эвакуационного выхода. Они специально решили прийти впритык, чтобы лишний раз не светиться.

Семья Бергер направляется в Парадиз, где уже полным-полно народу.

– Вот видишь, – шипит отец, – мы опоздали, всё занято.

Он хватает с подноса бокал шампанского и одним глотком осушает его. Потом берет еще один.

Парадиз – это огромная площадка, парящая над внутренним двором. Пол здесь стеклянный. Какой вес он может выдержать? Йона ступает на стекло осторожно, как когда-то спускалась на затянутый льдом пруд. Только здесь под ногами не вода, а четыреста метров пустоты.

– Трусиха! – говорит Джимми. Он ныряет в толпу и топает ногами по полу, пока один из Серых бригадиров, расставленных по всему периметру Парадиза, не делает шаг в его сторону.

Йона быстро подходит к нему.

– Сам ты трус, – шепчет она ему на ухо.

Она пытается незаметно оглядеться по сторонам. Всё именно так, как выглядело на чертежах. По четырем сторонам Парадиза, обрамляя ярко-синий квадрат неба, возвышаются галереи. К счастью, на них никого нет. Значит, Серая Бригада не ожидает нападения сверху. Вот они удивятся!

– Извините, извините! – Папа пробирается сквозь толпу вперед.

– Иди уже! – кричит сзади Джимми.

Йона тянет папу за пиджак.

– Папа, мне надо в туалет.

– Потерпишь. Ужас что такое. У тебя что, недержание?

– Да нет, мне просто нехорошо. Иди, я вас найду. Извини.