Тени Солнца

Сдерживая себя, чтобы не закатить глаза, Шуя уступил место наставнику. Ах, как было бы хорошо, если б ему позволили заговорить людской страх. Куда проще и быстрее, чем доказывать свою правоту запуганным упрямцам. Кам прикоснулся к Мирославе одним крючковатым пальцем, немного грубо, но твердо, будто делал это уже сотни раз. Что-то, произнося одними губами, он провел прямую линию ото лба девушки до губ, а после произнес:

— Ошибки быть не может. Твоя дочь избрана, тебе стоит гордиться, Михай.

Но мужчина не выглядел гордым, скорее гневно-озабоченным.

— У нее свадьба через месяц. Кто её без косы возьмет?

— Это всего лишь волосы. Они отрастут.

Пока развязывался спор между Камом и старейшиной, Мира подошла к Шуе и легонько потрепала его за рукав кофты, привлекая внимание. Тот удивленно на неё посмотрел.

— Что происходит? — шепотом спросила она, оглядываясь по сторонам, надеясь, что её не накажут за разговор с чужаком.

— По окрестностям ходит Берендей. Мы собираемся убить его, но без посторонней помощи не справимся. Нам нужны твои волосы, чтобы сплести тетиву для лука. С помощью него мы убьём зверя.

— Он очень опасен?

— Очень.

— Тогда… я согласна, — без промедления согласилась Мира, вставая напротив будущего шамана, с непривычной для неё смелости, смотря ему в глаза. Он усмехнулся — под покровом домашней девочки, скрывается стальной стержень.

— Осталось сказать об этом твоему отцу.

Мира задумалась о вспыльчивости отца и скорой свадьбе, возможно жених передумает, увидя её без косы. Её нареченный стоял один, сжимая кулаки, смотря на гостей с неприязнью. Со стороны он был похож на косматого, озлобленного пса. Такое сравнение развеселило девушку и придало уверенности. Кивнув Шуе, она подошла к отцу.

— Я согласна.

Михай обернулся, не скрывая удивления. Несколько женщин ахнули, прикрывая рот рукой. Не каждый одобрит её решение, но каждый знает, что на кону жизнь целой деревни.

— Ты уверена? — это не был голос отца, скорее вождя, спрашивающего война о его решении.

— Я Мирослава Миклушина, правнучка Настасьи Миклушиной. Своей кровью я обязана защитить эти земли, этих людей, как завещали наши праотцы.

Мужчина закрыл глаза, чувствуя, что до этого утра ошибочно считал свою дочь ребенком. Эти слова достойные его преемника, который встанет на его место и направит людей.

Преемника, но не женщины. И как только она умудрилась запомнить его речь с прошлого совета?

— Да будет так, — ответил он и повернулся к Каму, хранившего молчание до этой минуты. — Делайте свое дело.

Шуя глубоко вздохнул, радуясь, что разговор обошелся без кровопролития и без взмахов кулаков. Он, конечно, быстрый, но выбраться из деревни, где каждый мужчина больше него в два раза, даже ему не по силу. Тем более, что он бы не оставил наставника.

Холодная рукоять клинка приятно холодила кожу. Мирослава спокойно подошла к нему, хотя он, конечно же, заметил, как заалели девичьи щеки. Она хотела казаться храброй перед своими соселенцами, особенно перед отцом и женихом. Все же, характер у неё есть, хоть тот и был подавлен кучей ненужных правил.

Он поднес нож к основанию косы и остановился. Даже ему жалко уничтожать такую красоту — волосы были не только длинными, но и очень густыми, и имели такой приятный оттенок переспелый ржи. Он даже вспомнил желтые пески пустыни, напоминавшие ему о долгих странствиях в караване.

— Режь, а не разглядывай, — послышалось от нее, и он тут же сделал первый надрез, потом еще несколько сильных, пока толстая коса не оказалась у него в ладонях. Девушка прикоснулась рукой к коротким прядкам, с некой грустью запуская пальцы в волосы, чувствуя непривычную легкость.

Шуя кивнул ей, наверное, в качестве некоторой благодарности за её жертву и пошел к Каму, протягивая ему золотистую косу. Тот подхватил её твердой рукой, бережно сворачивая в небольшой мешочек.

— Твоя дочь спасет много жизней, — сказал он вождю, но тот нахмурил брови.

— Объясни это её жениху, — Михай головой мотнул в сторону высокого парня, стоящего в стороне от толпы, лицо его было мрачным.

— Если муж ценит красоту жены больше, чем её саму, то брак нельзя назвать счастливым.

Вождь ощетинился, но, подобравшись, гордо взглянул в глаза Кама:

— Вам дадут ночлег и еду до завтра. Следуйте за Марьей.

К ним тут же подбежала та же женщина и, краснея, поторопила их к краю деревни. Шуя лишь краем глаза заметил, как юноша, что звался женихом избранной, резко пошел в сторону вождя раздраженной походкой. Лишь одна девушка с короткими волосами осталась стоять на том же месте, смотря в пустоту.

Их привели в скромный домик без печи. По углам стояло две лавки в качестве кровати, а в другом углу, подле окна, деревянный стол.

— Отдыхайте, а я вечером принесу пищи, — женщина ушла, оставляя шамана наедине со своим учеником. Шуя присел на одну из лавок и провел пальцем по стене. Видимо, в этом доме давно не было хозяев. Он достал ломтик хлеба и сунул его под лавку — в подарок домовому за ночлег.