Тени Солнца

Нельзя было её разглядывать. Каз не должен чувствовать к ней ни интереса, ни притяжения. Однако, память четко запечатлела выступающие тазовые косточки, облепленные нижним платьем. Страшно было снова сделать полный вдох грудью и ощутить, как волна теплых мурашек разносится по оголенной коже.

Резко дернув плечом, отворачивается, намереваясь больше никогда не смотреть в её сторону, Каз направился к берегу. Мокрые брюки тянули вниз, а в груди расползлась дыра гнева и беспокойства. Послезавтра начнутся его тренировки со Святогором, он уедет в Ардан на неделю, может даже больше. Его загрузят так, что мысли о Болотном крае растворятся в череде событий. Он станет тем, кем должен, и будет нести в свой край то, что нес его дед — стабильность и процветание.

Взгляд синих глаз коснулся горных вершин, таких родных и знакомых, а после вернулся к лицам друзей, они смеялись, брызгаясь водой. Разве кого-то будут волновать его желания, когда на кону стоит благополучие рода?

Он Морозов, а это значит, что он поступит правильно.

Глава 14

Одинокие острова.

Её укачивало. Это Айсулу поняла еще до того, как проснулась. Кровать качалась, как и стены в комнате. С трудом приподнявшись, она тут же ухватилась за больную голову. Виски сжимались, а свет слепил, словно она оказалась одна в самом центре пустыни в полдень.

На тумбочке кто-то оставил кружку с водой.

Даже если б там оказался яд, Айсулу бы его выпила, лишь бы прошла сухость во рту с противным привкусом крови. Руки, на удивление, чистые, хоть девушка точно помнила, как они пропитались кровью. Кто-то умыл её, но этот кто-то не догадался оставить сменную одежду взамен испорченной.

Белое платье измято и испачкано в грязи. Окровавленный подол напоминал о тяжелой ночи. Воспоминания нахлынули вместе с тошнотой и резким толчком под ногами. Айсулу упала на пол, уже понимая, что находится на корабле. Она не чувствовала под собой землю, и это ощущение служило началом паники.

Она снова закрыла глаза, пальцами впиваясь в деревянный пол, пытаясь уловить вибрацию земли, хоть что-то, что может опровергнуть её догадку. Пыталась взывать к ней, но не разобрала даже её шепота. Вместо этого она услышала крики чаек и громкие голоса снаружи. Корабль, вновь, подпрыгнул на волнах, но на этот раз она была к этому готова.

Камера оказалась не заперта, оно и неудивительно — разве может она навредить хоть кому-то на судне? Ночью пират отшвырнул её к стене одним ударом. Если бы он захотел, то свернул бы ей шею пальцем. Набравшись смелости, Айсулу вышла за пределы камеры и побрела в сторону мелькающего света. Голоса становились громче. Её рука ухватилась за перила лестницы, но ноги не хотели подниматься наверх — тогда её заметят и вернут в камеру, на этот раз, заперев на ключ. Или того хуже — выкинут в море.

Услышав шаги в глубине мрачного коридора, Айсулу, пискнув, побежала вверх по ступенькам. Свет больно резанул по глазам, а какофония звуков на несколько секунд оглушила её. Когда же зрение восстановилось, вернулся страх: палуба качалась от высоких волн так, что юная жрица была почти уверена, что вскоре они перевернут корабль.

Грубым движением её схватили за волосы и отшвырнули к центру палубы. Голоса на секунду стихли, а после разразились в смехе. Тревога подпитывала слезы беспомощности, пока хрупкое сердце продолжало биться о ребра.

Айсулу подняла глаза, наблюдая, как один из пиратов нагнулся над ней, рассматривая во все глаза. В ту же секунду, она почувствовала себя грязной, и испачканное платье тут не при чем. Можно ли стереть с себя отпечатки, оставленные их липкими взглядами?

Задыхаясь от нахлынувшей паники, она отпрянула назад, почти ползя, спасаясь бегством, пока спиной не уперлась в босые ноги еще одного мужчины. В нос ударил знакомый запах табака и пота. Этот аромат мигом заполнил собой легкие, доводя почти до рвотного позыва, но смог заставить мозг заработать.

— Это вы напали на мой храм, — Айсулу узнала его. Образ грубой фигуры врезался в память навечно, как и кровь женщины на собственных руках.

— И обчистили его до самой корки. Чтоб меня разорвало! — посмеиваясь, пират похлопал себя по выпирающему животу. — Давно мне не попадались такие девки.

— Я… я хочу видеть твоего капитана! — почти что писк. Она нашла в себе силы попросить это, даже почти выдержала взгляд громилы. И не важно, что у неё тряслись колени, а ногти так глубоко впились в ладони, что пронзили кожу.

— Хочешь видеть капитана? — губы громилы растянулись в извращенной усмешке. — Тебе следует просить убедительней.

По палубе прошелся непристойный смех. Пираты смеялись, пока перед их лицами не возник парень, в скромной матроской одежде. Его рыжие волосы огнем горели на солнце, а порванная туника, на несколько размеров больше, смотрелась нелепо.

— Прояви уважение, страшила, если девушка хочет видеть главного, то мы, как настоящие мужчины, должны исполнить её просьбу. Разве нет?

Глаза пирата забегали. Весь его вид выдавал неуверенность.

— Э-э-э да, но…