Тени Солнца

Иногда Кам вел себя по-старчески мило, долго любовался каким-нибудь крохотным цветком на стоянке, не срывая его. Слишком бережно отодвигал ветви на их пути, выбирал непонятную для них дорогу. Другой раз, сомнения в человечности мужчины начинали одолевать. Не может же человек, в самом деле, разговаривать с камнем, просить прощения у погнутого сучка.

К вечеру, полностью уставшая за день пути, она рухнула в высокую траву, забыв про ужин, костер и обустройство ночлега. Ноги гудели так сильно, что заглушали собой чувство голода.

Так прошло три дня.

За это время, Мирослава, думала, что привыкла спать под открытым небом на голой земле. Она все еще не понимала — откуда Шуя достает для них пищу, но предполагала, что ей лучше не занимать голову этим вопросом. Чувствуя себя временами бесполезной, девушка старалась помогать ему, хотя бы приготовлением этой самой пищи, а потом, даже успела зашить его рубаху и подлатать штаны. В благодарность парень принес ей горсть земляники.

Пропало даже смущение. Узнай в деревне, что она путешествует с двумя мужчинами, о ней бы думали дурные вещи. Да еще и без косы! Мира старалась гнать от себя такие мысли, но все же иногда ловила себя на том, что все чаще хочет поспорить с Шуей, когда тот начинал хитрить. В деревне её бы точно осудили.

Но, как ни странно, чем дальше Мирослава отходила от Лукоморья, тем легче ей дышалось.

— Я уже устал, — пожаловался ей Шуя, укорачивая шаги. Он шагал рядом, хотя полдороги вырывался вперед. Иногда она размышляла — откуда у него столько энергии в худосочном теле? Высокий и тонкий, как палка, ученик Шамана, имел удивительную способность оказываться в нескольких местах одновременно.

— Я тоже. И так хочется есть…

Одинаково заурчали животы. Смутившись, Мира опустила взгляд, и задергала ручки сумки. Вдруг, ей на глаза попались ростки щавеля, она пихнула парня рукой. Не думая, они принялись рвать его и пихать в карманы, наполняя доверху.

— Повезет, если привал будет возле деревни, я больше не могу ходить впроголодь. Думать тоже.

— Шуя, а что будет, если тебя поймают?

Парень отмахнулся рукой, в жёлтых глазах плясали искры азарта.

— Пусть попробуют, если бегать умеют.

Она засмеялась. Действительно, поспеть за ним очень трудно. Даже сейчас, когда листики щавеля торчали из двух карманов его штанов, Мира понимала, что сама едва ли набрала половину. Улыбнувшись друг другу, они поспешили догнать Шамана, который уже успел отойти к концу поляны, идя прямо к опушке леса. Шуя застонал от огорчения, а после пояснил, что скоро должен пойти дождь, а это значит, что по лесу летает рой комаров.

Так оно и было, едва путники ступили в тень деревьев, на них налетело тысяча пищащих тварей, так и, норовя укусить за оголенные участки кожи. Отмахиваясь ветками, они прошагали так несколько часов, добравшись до пыльной дороги, когда солнце начало клониться к горизонту.

— Противные какие! — поежился Шуя и прихлопнул одного прямо в воздухе. В длинных спутанных волосах застряли ветки и листья, а еще, он готов поклясться, что почувствовал, как по ним ползал паук. — В пустыне, хоть и жарко, комаров нет.

Любопытная мордочка лисенка высунулась из узкого выреза туники. Он задорно чихнул, а после скрылась обратно, отказываясь шагать на своих лапах. Пусть, его отношения с Шуей выходили весьма своеобразными, каждый из них находил выгоду для обоих.

Хотя, Кам, ворчливо называл зверька телогрейкой.

— Всю искусали, — прохныкала девушка, потирая покрытое пятнами тело. Она уверена, что будет теперь чесаться до утра, пока зуд не пройдет. И больше всего расстраивало то, что никто так и не объяснил ради чего их жертвы. Шаман продолжал вести их вперед. Странным образом, комары не замечали его.

К вечеру, когда ноги стоптались до кровавых мозолей, они остановились на ночевку. И впервые за путешествие, Мирослава была довольна выбором ночлега: недалеко бил ключ с холодной водой, поляна вокруг них истончала тонкий запах спелой земляники, а трава была так высока, что прятала их не только от чужих глаз, но и от ветра. Счастливая, она доела вареное яйцо и кислое яблоко. Живот тоскливо заныл, но ничего другого в карманах не находилось.

Ночь наступила столь быстро, что они едва успели развести костер. Мирослава уснула быстро, уже не слушая учения Кама и пыхтение Шуи. Она догадывалась, что неугомонному парню очень трудно усидеть на месте даже полчаса.

И, через время, когда запели ночные птицы, её плечо мягко потрясли. Размыкая веки, сквозь сон, Мира увидела перед собой Шую, но, прежде, чем она успела высказаться, ей закрыли рот рукой.

— Тихо, — прошептал он, поглядывая на спящего наставника. Мужчина не шелохнулся, а Шуя облегченно выдохнул. — Идем за мной.

Сотрясая влажную траву, Шуя с Мирославой обогнули место их ночлега и вышли к небольшому леску. Деревья высокими стражами ограждали путь, пугая темными ветвями. Послышалось глухое уханье совы. Мира, вздрогнув, схватила Шую за руку.

— Куда мы идем?