Тени. Сплетенные тьмой

Бастиан тяжело вздохнул. Он не понимал, что происходит. Почему она находилась в его голове. Он хотел прекратить это. Должен был прекратить это, но ярость в нем ликовала и хотела большего. Он не мог помешать Эбби все увидеть, когда дальше проникал в ее душу. Картинки ее самой. Ее будущего, ее возможных поступков. Это были не совсем картинки, которые он перенимал. Скорее предчувствия: Эбигейл Вудс повергнет мир в хаос. Он видел ее убегающей и распознал темноту, которой она подчинялась. Она знала, то, что она сейчас сделает, будет ошибкой. Он почувствовал ее тяжелое, быстрое сердцебиение, ветер, развевающий ее фиолетовые волосы, и брусчатку под ногами, когда она бежала сквозь ночь. Он почувствовал ее сомнения, ее ярость. И желание следовать темноте, даже если для этого пришлось бы бежать на другой конец света.

Собрав все самообладание, Бастиан оторвался от нее.

– Черт! – выдохнул он и набрал воздуха. Эбби, словно окаменев, сидела рядом с ним. Она смотрела на него так, будто увидела привидение.

– Эбби, я… – он попытался объяснить сложившуюся ситуацию. Но что именно? Поцелуй? Кражу ее плетений? Или проникновение в ее внутренний мир? Он потер лицо руками, словно проверив, было ли оно человеческим. Его взгляд был ясным, кожа обычной. Однако, в ее глазах он читал страх.

Ее плетения изменились. Он изменил их. Черные плетения души истончились, единственная линия сердца тревожно пульсировала позади, а синие мерцающие плетения воспоминаний боролись за выход на передний план.

Эбби дрожала. Она снова и снова качала головой, сжимая руки в кулаки. В растерянности она оглядывалась по сторонам, смотрела на него, затем снова на кулису комнаты страха. Поездка закончилась, лишь отрубленная голова продолжала болтаться над ними.

– Мне нужно идти! – выдавила она из себя и, качаясь, встала. Она крепко взялась за вагончик и вылезла наружу.

Бастиан снова выругался. Что, черт возьми, там только что произошло? Он должен был пойти за ней, спросить, как она проникла в его голову. Но в тот момент он знал, что она посчитает его сумасшедшим, если он все расскажет. Он был в растерянности, его переполняли ощущения от новых плетений, которые ему было необходимо сначала проработать, но от того, что он увидел в ее душе, по спине бежали мурашки. То, что он увидел, не могло произойти на самом деле. Он запутался. Голод в нем просил большего.

– Эбби, подожди! – крикнул он ей вслед и попытался сократить расстояние прыжком через тень. Плетения Эбби были полны энергии. Они горели в нем огнем, алчный пожар, который требовал большего. Желание получить больше было таким сильным, что он не верил сам себе. Если бы он в таком состоянии приблизился к ней еще раз, он не мог бы гарантировать ничего. Она была рядом с ним в опасности, пока он не узнал бы, что сделают с ним ее плетения.

Он вышел, не пытаясь ее догнать. Она сбежала от него, и он спрашивал себя почему. Могла ли она заметить, что он забрал ее плетения? И если да, как она могла поверить, что это произошло на самом деле? Такие вещи можно было объяснить воображением. Она не могла знать, что в тот момент он представлял для нее опасность.

Но она бежала, будто от этого зависела ее жизнь. В конце церковного двора она еще раз повернулась к нему. Ветер подбрасывал ее фиолетовые волосы в ночное небо, она поднесла дрожащую руку к губам. Поцелуй и все остальное оставались для нее вопросом, на который она так и не получила ответ.

Он увидел растерянность и страх в ее глазах, когда она обернулась, а затем снова побежала в сторону Даркенхолла, он протянул руку в следующую тень.

Он знал, что совершил ужасную ошибку.

Папа?

Я бежала вдоль Ваппинг-хай-стрит, словно черти преследовали меня. Каждый шаг молотком стучал по моему телу, в боку кололо от каждого вдоха. Тем не менее я не могла останавливаться. Я сбегала. Одновременно от сотни вещей.

Я перелезла через цементный забор, который огибал территорию Даркенхолла, пробежала через лужайку в парке, добралась до школьного входа. Лужайка была неровной, и я молилась, чтобы не сломать ноги в слабом свете луны. С облегчением, что достигла первых деревьев, я, тяжело дыша, спряталась за стволом. Обернувшись, я не увидела Бастиана.

– Дерьмо! – я хватала воздух ртом и прижимала кулак с кольцом к дико колотящемуся сердцу. Закрыв глаза, я прислонилась к стволу головой, в попытке восстановить дыхание.

Мои мысли пестрили, как разноцветные конфетти, спутанные, без четкого рисунка, без какого-либо смысла. Словно все эти разноцветные фрагменты являлись частями одной картины, но собрать их воедино было невозможно.

Воспоминания, чувства, вина и страх… все это перемешалось в хаосе, от которого у меня кружилась голова.

– Что это было? – тяжело вздохнула я и слегка прикоснулась к губам. На ощупь они были такими же, как и всегда, но ничего не было как прежде. Поцелуй Бастиана, такой чудесный и страстный, слился в моей голове с болью, воспоминаниями и ужасным страхом.