Тени утренней росы

Следуя за Нейлом, мы обходим купель и склонившуюся над ней печальную фигуру медведицы. Купель расположена не на уровне земли, а значительно выше, и, чтобы заглянуть в черное зеркало воды, приходится взобраться на корявый уступ, изображающий ступеньку, а потом на следующий.

Вода черна, как нефть. Но никакого запаха нет. Я протягиваю руку, но что-то останавливает меня. Суеверный страх? Не исключено.

Мэдж забирается наверх после меня. Тоже тянется к воде. И тоже медлит.

– Не дотрагивайся до воды, детка, – слышится негромкий голос Тома.

– Почему?

– Я слышал, какая-то туристка опустила туда свой серебряный крест на цепочке, так серебро моментально почернело. Черт его знает, что там, в этой воде. Она в этой пещере уже несколько тысяч лет. И никто не проводил ее химического анализа.

Держа ладонь над поверхностью воды, Мэдж оборачивается:

– А ты что скажешь, Нейл? Можно трогать эту воду?

– Можно, если ты почитаешь Великую Мать в одной из ее ипостасей.

– А если нет? – подумав, спрашивает Мэдж.

– Тогда лучше воздержаться.

– А что будет?

С прежней улыбкой Хитклифа, от которой даже у меня мороз по коже, Нейл смотрит на Тома.

– Да, это интересно. Что же будет? Не хочешь проверить, Том?

– А ты? – вызывающе говорит тот.

– Я почитаю Богиню.

– Вот и давай, лезь в эту лужу.

Нейл взобрался на уступ по другую сторону купели, напротив Мэдж. Напротив медведицы. Порылся в кармане. Я видела, как тускло блеснула монета, прежде чем без плеска уйти на дно.

Тишина. Нейл стоит, глядя поверх головы Мэдж на опущенную морду медведицы, и вдруг начинает говорить. Несколько фраз на греческом языке, которых не понимает никто, кроме него самого и той, кому они адресованы.

– Это что, заклинание? – спрашивает Том таким голосом, что у меня возникает желание хорошенько пнуть его под зад.

Не отвечая, Нейл опускает в воду сложенные ковшиком ладони, низко наклоняется, чтобы не пролить ни капли, делает глоток, а оставшейся водой умывается. Проводит мокрыми руками по волосам. Выпрямляется во весь рост и смотрит на нас со спокойной улыбкой.

– Богиня страшна, но милостива. Мне жаль тех, кто считает, что она умерла.

Том первым покидает грот и возвращается на тропу. Она ведет дальше вниз, к таинственной пустыни Кафоликос.

– Ну что? – хмуро обращается он к своей подруге. – Наверх, к Гувернетто?

Та с любопытством разглядывает лицо и руки Нейла при дневном свете в надежде увидеть гноящиеся язвы или еще какие-нибудь признаки химического заражения.

– Рядом с проклятым монастырем находится пещера святого Иоанна Отшельника, – говорит Нейл, снова пряча глаза за темными стеклами очков. – В этой пещере он провел последние годы жизни, в этой пещере и умер. Говорят, его подстрелил охотник, по ошибке приняв за медведя, поскольку святой имел обыкновение разгуливать в медвежьей шкуре. Поразительно, правда? Но как бы там ни было, Иоанн Отшельник получил смертельную рану, с трудом дополз до своей пещеры и вскоре преставился, перед смертью успев отпустить грехи тому самому охотнику, который, осознав свою ужасную ошибку, явился к святому умолять о прощении. Рассказывают также, что в момент исхода его души из тела произошло чудо, и это чудо мы можем видеть по сей день. – Он поворачивается к Тому. – Как я понимаю, здесь наши пути расходятся. Вы идете наверх, мы – вниз. Увидимся, Том.

Но Мэдж уже заглотила наживку.

– О, Томми, ну пожалуйста! Почему мы не можем пойти и посмотреть на эту пещеру и на брошенный монастырь? Через неделю я уеду и неизвестно когда еще попаду на Крит.

Оставив их препираться на распутье, Нейл поворачивается и, насвистывая, шагает вниз по склону горы. Я следую за ним. Девочка хочет осмотреть достопримечательности, это ее право, право любознательной иностранной туристки. Но ведь бедолагу Тома тоже можно понять. Оказаться в безлюдном месте один на один с Нейлом – перспектива не из приятных. Ни костолома Дега, ни блондинистого пожирателя хот-догов. Скалы и солнце, больше ничего. И девушка, в чьих глазах только-только начал становиться героем, когда на твоем пути нежданно-негаданно появился дракон.

– Что ты задумал? – спрашиваю я, глядя в спину дракона. – Сбросить его со скалы?

Он медлит.

– Со скалы? Нет, это слишком. Мне будет достаточно увидеть страх в его глазах.

– Ты собираешься драться с ним?

– Еще не знаю. Присмотри за девочкой, ладно? Ее пугать ни к чему.

Отлично, просто класс. Он собирается напугать Тома в присутствии его спутницы, а мне следует проследить за тем, чтобы сама девушка при этом не испугалась.

– Элен! Постойте! Подождите! – доносится до меня голос Мэдж, которой удалось-таки уломать Тома. – Мы идем с вами!

– И Бог создал женщину… – пробормотал Нейл, останавливаясь.

Тон его мне не понравился, но воспоминания о том, как американец процедил ему в лицо «ирландская шлюха», нравились мне еще меньше.

– Ох… спасибо… – проговорила Мэдж с легкой одышкой. – Том сейчас подойдет.

На висках и на кончике носа у нее блестел пот. Русые волосы под козырьком бейсболки тоже стали влажными.

– Мы прошли только треть пути, – предупредил Нейл. – Не передумаете?