Тени войны

— Да это же я — Алексис! Ты что, не рад меня видеть? Морис оглянулся: и правда — Алекс, и друзья не спеша пошли рядом.

— Не ходи туда, Морис! Тебе будет трудно. Оставайся с нами. Ты не думай, мы не призраки. Вот, смотри. — Алекс взял в свою руку ладонь Мориса и сжал. Это было пожатие крепкое и теплое.

— И впрямь у тебя живая рука, Алексис! Но что ты мне предлагаешь?.. Ты погиб на этой планете! Разве я не должен отомстить за тебя?! Здесь полегли все наши! Кто найдет виновников этого?! А ты призываешь остаться…

Морис остановился, требовательно заглядывая другу в глаза. Алекс стоял неподвижно, как статуя, и по щекам его катились кровавые слезы.

— Вернись, Морис, а то пожалеешь… Но Морис, не слушая, шел дальше, расталкивая встречных призраков.

— Привет, коллега!

— Порк, и ты здесь?

— Мы все здесь, а вот вы почему-то пренебрегаете нашей компанией.

Оставайтесь, дружище, а то мы вас… — С этими словами Порк упал на живот и обхватил руками ноги Мориса. — Мы вас задержим, не пустим!

Морис потерял равновесие и упал. Тотчас на него навалились холодные тяжелые тела, а какой-то однорукий горбун двумя скрюченными пальцами пытался добраться до горла.

— Пустите, мерзавцы! — нанося удары налево и направо, орал Морис, но, поняв, что его призывы не находят нужного отклика, он кое-как перевернулся на бок и, сорвав волшебный сосуд, припал к нему. — Прочь, мертвечина!

Выпив все до дна, Морис распрямился и легко разбросал всю кучу. Толпа разбежалась. Задержался только Порк, и Морис, проходя мимо, с удовольствием врезал ему в ухо.

— А-а-а! Каналья! — завопил, катаясь по земле, Порк, затем выхватил откуда-то из штанов пистолет и стал целиться в спину уходящему. Морис услышал сзади выстрел и, резко обернувшись, увидел падающего, того, кто принял на себя его, Мориса, пулю.

— Не мешкай! Беги! — Резкий, истерический крик подтолкнул Мориса, и он рванул что есть силы.

— Ну что, я же вас предупреждал… Я же вам говорил, что вы имеете дело с очень опасным типом. Почему он расколол вас, ну? Вы же не первый раз в патруле! Ну и куда вас теперь прикажете?

— Он действительно мотал нас по городу, как будто знал, что за ним ведут наблюдение…

— Да… Его опыт налицо, — добавил Том. — По всей видимости, он давно водит нас за нос.

Бартон нервно ходил из угла в угол и курил, глубоко затягиваясь. Он напряженно морщил загорелый лоб и шевелил кустистыми бровями. Наконец никотин помог ему что-то придумать.

— Вот что, доложу об этом происшествии начальству. Пусть там Бирин или Фрезер решают, что дальше делать. Опять мне устроят разнос. Нужно представить все так, как будто это был единственный выход — когда на вас напали. А может, и на самом деле в городе действует уже разветвленная организация и наш провал был спланирован?.. — Бартон уже разговаривал скорее сам с собой.

Когда Том и Альфред ушли, он снова погрузился в свои невеселые мысли:

«Если я доложу о проколе просто так, без предисловия, то с должности снимут в два счета да еще нацепят принципиальное непонимание задач, стоящих перед колонией. Нет уж. Не для того у меня голова на плечах, чтобы подставлять ее управляющему Бирину. Этот раздумывать не будет. Подставляться не обязательно, но доложить надо. Раньше, мол, не докладывал о подозрениях, так как сомневался. Все, решено».

— То, что вы сообщили, Бартон, очень важно. Никто, кроме вас, и не предполагал, что за опасность грозит колонии. Но, дружище, у нас есть тоже кое-какие сведения. Надеюсь, вы не думали, что в городе работает только ваша агентура? Что Внутренняя безопасность дремлет? — И управляющий, вышагивавший до этого по своему тесному кабинету, заложив руки за спину, остановился. Его голубые глаза задержались на Бартоне, который с мрачным лицом стоял перед управляющим Отделом внутренней безопасности и никак не мог поверить, что его карьера закончена. — И вы еще будете мне врать, майор? — шипя, сказал Бирин, и тот отшатнулся, как будто его ударили.

Он попятился назад и прислонился спиной к входной двери. Тотчас она открылась, и вошли двое, одетые, как и Бирин, в черные кители и галифе, заправленные в хромовые сапоги. В бункере было прохладно, и все ходили именно так. Вошедшие встали по обе стороны от Бартона и вопросительно уставились на управляющего.

— Уберите этого бывшего майора с моих глаз! — Лицо Бирина покраснело, как от натуги. — Для начала на месяц под домашний арест, а потом посмотрим, что с ним дальше делать… А патрульных на пять дней в карцер, за то, что начальника покрывают… Что у них всех вместо головы? Ведь он теперь наверняка сюда идет, этот диверсант. Спугнули, жалкие любители.

Бирин подошел к своему столу, покрытому бордовым бархатом, и внимательно посмотрел на стоявшую на нем фотографию в жесткой рамочке. Это был портрет его мамы, которую Бирин очень любил. Он был сентиментален…

Загудел зуммер. Управляющий снял с рычага трубку.