Тени войны

Комплектующие для сборки кораблей поступали в Африку не только из индустриальных регионов Земли, но и с многочисленных космических заводов, вынесенных на околоземные орбиты. На этих заводах выращивались кристаллы и готовились ценнейшие сплавы, используемые в новейших системах вооружения.

Грузовые челноки курсировали между орбитальными заводами и Землей, забирали произведенную продукцию и доставляли высококачественное сырье.

За процессом производства следили целые армии операторов, которые дежурили на орбитальных заводах. В их функции входил контроль за технологиями и планирование поставок сырья.

По мере строительства готовые суда размещались на самых дальних орбитах за пределами пояса промышленных станций. Здесь после тестирования проводили последнюю отделку и устраняли выявленные недостатки. Из накопившихся кораблей составляли флоты и отправляли их в места дислокации…

Когда все официальные препоны со стороны Ассамблеи были устранены, работы в Африке и Австралии пошли полным ходом. Совет военных, взявший власть, позаботился о том, чтобы работы по сборке не останавливались ни на минуту.

Особые надежды военные возлагали на корабли типа «медведь», на которых внедрялись новейшие наступательные и оборонительные системы.

«Медведь» достигал ста пятидесяти метров в длину и оснащался туннельными орудиями калибра двести двадцать миллиметров. Мощность этих орудий в условиях космического применения приближалась к мощности тактических ядерных зарядов. Броневыми элементами корпуса корабля были теплопроводящая керамика и собирающие линзы. Они соединялись между собой световодами и могли отдавать излишки внутренней энергии в компенсаторы. В свою очередь, компенсаторы выбрасывали лишнюю энергию в космос, снимая нагрузку с броневых пластин.

Помимо ускоренного строительства флота, Совет старших офицеров производил переброску наступательных сил в район кольца Рольера. Три флота, а с ними и вереницы транспортных кораблей двигались к Форт-Максу — ближайшей к системе Бонакус точке Сообщества.

На космических станциях и исследовательских судах, что находились на периферии Сообщества, проводили рейды бригады НСБ, оснащенные тестерами, с помощью которых они выявляли носителей биопроцессоров. Этих носителей перевозили на Землю и помещали в специальные изоляторы, где они содержались до того момента, когда их смогут избавить от процессоров или признают, что это сделать невозможно.

49

В конвоиры Морису достались двое крепких парней со стрижеными затылками, пудовыми кулаками и борцовскими спинами. Они были втиснуты в темно-синие комбинезоны из эластичной ткани, которая выгодно подчеркивала мышечную массу. Впрочем, несмотря на свои угрожающие размеры, конвоиры были вежливы и предупредительны. Когда узника выводили из казематов Бирина, конвой бережно поддерживал Мориса перед каждой крутой ступенькой и выбоиной в асфальте. А когда все трое уселись в большой старомодный лимузин, Морису предложили кокосовое молоко и бутерброды с колбасой.

Арестант не стесняясь набросился на угощение, а охранники деликатно отвернулись.

«Эти ребята нравятся мне все больше…» — давясь колбасой, отметил про себя Морис и, съев все бутерброды, стал просто смотреть в окно.

Прохожих на улице было совсем немного. Они, как заметил Морис, совершенно не интересовались тем, что происходит вокруг, и, глядя только под ноги, спешили по своим делам.

Совсем не было вывесок или какой-нибудь другой рекламы, здания же, хотя и отличались друг от друга архитектурой, не давали никаких намеков на то, магазин это или ресторан, контора или прачечная.

Глядя на проносившиеся мимо строения, Морис отмечал поразительное сходство этого города с теми сумасшедшими руинами, через которые ему пришлось пробираться.

Вскоре город закончился, и лимузин покатился по грунтовой дороге, значительно более ровной, чем городская мостовая. Машина въехала в рощу, дорога запетляла между высокими деревьями неизвестной Морису породы. Повернув в очередной раз, лимузин едва не уперся своим никелированным радиатором в деревянные ворота. Створки их бесшумно отворились, и автомобиль покатился по дороге, посыпанной гранитной крошкой. Морис вертел головой и восхищался безупречно ухоженным парком.

По краям дорожек тянулись выложенные словно по ниточке бордюры. Изумрудный газон был не только подстрижен, но и расчесан.

Четкие геометрические формы кустиков не нарушал ни один одиноко торчащий листок. «Сколько же здесь садовников?» — подумал Морис и увидел сначала одного, потом еще и еще… Он насчитал двадцать человек, одетых как один в белое, как будто они собирались играть в гольф.

И вот между расступившимися деревьями во всем великолепии показался большой дом с колоннами, выстроенный из натурального белого камня, с резными украшениями по фасаду из голубого и розового титрита. Рамы в стрельчатых окнах были сделаны из желтой ронгийской сосны, отливающей золотом под прямыми лучами солнца.

Лимузин остановился у парадного, и к нему тотчас заспешил пожилой лакей, одетый в золоченую ливрею. Он открыл Морису дверцу и, поклонившись, произнес: