Тени заезжего балагана

Принюхавшись, принц почувствовал терпкий запах травы – значит, они были где-то за городом. В самом деле, вряд ли заезжему балагану разрешили бы обосноваться в городском парке. Если Тэцудзи удастся затеряться в высокой траве, то ни тётка, ни её товарищи не сумеют его отыскать. Не подвела бы только раненая лапа…

Чтобы усыпить тёткины подозрения, Тэцудзи мирно уселся посреди клетки и постарался придать своей морде самое невинное выражение, на какое только был способен. Тётка, похоже, купилась на его представление, потому как повернула ключ в замке и начала проталкивать внутрь сначала одну миску, а следом за ней – вторую.

Тэцудзи обрадовался воде – с самого пробуждения его мучила сильная жажда. Нависнув над миской, он раскорячился так, чтобы тётке некуда было поставить вторую, с варевом.

– Ну подвинься же ты! – кряхтела тётка, пытаясь умостить миску в маленькой клетушке.

Не дожидаясь, пока она довершит начатое, Тэцудзи изо всей силы лягнул миску задней лапой. Не ожидавшая подвоха тётка опрокинула варево на себя и завопила. Похоже, содержимое миски оказалось горячим.

Не обращая на тётку внимания, Тэцудзи выскочил из клетки и взобрался на гору ящиков, которая была к нему ближе всего.

– Стой! – взревела тётка. Она попыталась было схватить Тэцудзи за заднюю лапу, но тот оказался проворнее – толстые пальцы тётки ухватили лишь воздух.

Принц перепрыгнул на соседнее нагромождение ящиков, а потом на следующее. Спускаться вниз он не решался – там тётка запросто смогла бы загнать его в угол. А так у него было пускай и небольшое, но преимущество.

– Кому сказала, стой! – пыхтела тётка. Её и без того надсадное дыхание стало ещё тяжелее.

Принц уже видел, как впереди показался чуть приподнятый полог шатра. О том, чтобы помочь сбежать остававшимся в клетках ёкаям, Тэцудзи в тот момент даже не подумал – самому бы выбраться, не до благородства сейчас. Свобода была уже совсем близко – стоило только сделать последний прыжок…

Но тут пробивавшийся снаружи солнечный свет заслонил чей-то силуэт. Тэцудзи почувствовал, как сильные руки больно ухватили его за загривок и крепко прижали лапы к телу. Незажившая рана тут же взорвалась болью, и принц попытался было укусить поймавшего его человека. Но тот со всего размаху ударил его по морде, и Тэцудзи почувствовал во рту вязкий вкус крови.

– Ах, господин Араки! – просипела тётка, которая только-только добежала до выхода из шатра. – Как хорошо, что вы здесь!

– Похоже, звери совсем перестали тебя слушаться, Хана́ко, – холодно проговорил мужчина, всё ещё сжимавший Тэцудзи в руках. От него исходила куда более неприятная сила, чем от колдовского купола, о котором говорил дух в маске, и принцу стало совсем дурно. К боли в лапе теперь добавилась разбитая губа, и принцу стоило немалых усилий удерживать своё сознание на плаву, чтобы не лишиться чувств.

– Берегись. – Губы Араки искривила неприятная усмешка. – Если ты перестанешь приносить этому месту пользу, госпожа Тё очень… огорчится.

От удара у Тэцудзи всё ещё звенело в ушах, но слова схватившего его человека он слышал так чётко, словно они раздавались прямо у него в голове. Тётка назвала его «господином Араки» – должно быть, он и был тем самым колдуном – хозяином балагана, о котором рассказали ёкаи.

Тётка страшно побледнела и начала было бормотать что-то в своё оправдание, но Араки её и слушать не стал. Он велел тётке убираться, а сам направился вглубь шатра.

Краем глаза принц видел вереницу клеток: почти все они были заняты духами. Многие из них глазели на Тэцудзи и его спутника, и принц всей кожей чувствовал исходившую от ёкаев злобу. Вот только направлена она была не на него, а на Араки. Тот всё ещё крепко держал принца за загривок, не давая пошевелиться.

Тэцудзи терялся в догадках, зачем человеку держать в плену столько духов. И главное, откуда у него Чешуя Дракона? Если эта вещица и впрямь обладает такой силой, как расписывали Ясу и Фуюмэ, то в руках колдунов она могла стать поистине мощным оружием, которое те наверняка попробуют обратить против власти императора Ёмэя и его приближённых…

Окинув взглядом разгром, который учинил принц при попытке бегства, – миска с варевом перевёрнута, а всё её содержимое растеклось по усыпанной соломой земле, – Араки лишь скривил губы, а затем бесцеремонно засунул Тэцудзи в клетку и закрыл дверцу, окончательно отрезав путь к желанной свободе.

Тэцудзи утёр лапой кровь, всё ещё слабой струйкой сочившуюся из разбитой губы, и с ненавистью взглянул на своего врага.

Араки приблизил лицо к частой решётке клетки и ухмыльнулся. Теперь Тэцудзи мог как следует рассмотреть его лицо. Это был молодой мужчина, едва ли намного старше самого принца, с гладкими чёрными волосами, ниспадавшими ему на грудь. Благородно очерченные высокие скулы выдавали в нём принадлежность к знатному роду, но в глазах Араки и в изгибе полных и ярких губ проглядывала затаённая сила, дикая и необузданная, что производило весьма отталкивающее впечатление.

– Вижу, новые покои пришлись вам не по вкусу, ваше высочество наследный принц?