Тени заезжего балагана

– Вполне. – Ямада выглядел задумчивым; он ещё раз провёл пальцами по земле, словно пытался считать какие-то одному ему видимые знаки, оставленные колдовством. – Никто точно не знает, как велика сила Сэйрю и его посланников. Нам остаётся лишь возблагодарить Владыку за своевременное вмешательство и надеяться, что он поможет нам и впредь.

С этими словами Ямада сложил руки в молитвенном жесте, что-то тихо прошептал себе под нос, а затем выпрямился и приподнял полог шатра. Когда он оказался внутри, на ладони его вдруг вспыхнул небольшой огонёк, который разогнал царивший в шатре сумрак и танцующими отблесками лёг на молодое усталое лицо Ямады.

– Эй, – раздался встревоженный голос Фуюмэ. – Кто там?

– Тот, кто хочет помочь, – ответил Ямада, повернувшись на звук её голоса.

Фуюмэ отшатнулась от прутьев клетки, к которым до того крепко льнула, чтобы рассмотреть пришельца. У ёкай была вытянутая, покрытая тёмным мехом мордочка, а янтарные глаза сверкали, словно драгоценные камни, отражая свет колдовского огня на ладони Ямады.

Стоило Фуюмэ завидеть Тэцудзи, который показался в шатре следом за монахом, как глаза её наполнились слезами.

– Я знала, что ты нас не бросишь! – Голос ёкай сорвался. Она громко всхлипнула и отвернулась, стыдливо прикрыв мордочку рукавом кимоно.

Среди остальных духов пробежал возбуждённый шёпот. Даже те, кто сильно ослаб, подползали поближе к прутьям клеток, чтобы своими глазами посмотреть на колдуна, которого привёл Тэцудзи.

Чтобы убедиться в том, что желанная свобода была совсем близко – стоило только протянуть к ней руку.

Ямада же не терял времени даром. Он подошёл к клетке, где держали Фуюмэ, – она стояла к входу ближе остальных, – и принялся рассматривать амулет, не дававший ёкаям выбраться. Монах чуть склонил над ним сложенную лодочкой ладонь, на которой танцевали языки пламени, и маленький огонёк скользнул на амулет, не причинив ему никакого вреда.

Точно так же Ямада поступил и с остальными амулетами. Но чем дольше он ходил среди клеток, тем бледнее в отблесках пламени становилось его лицо. Крупные горошины пота проступили на лбу, руки начали дрожать. Тэцудзи с тревогой наблюдал за ним – похоже, колдовство причиняло Ямаде страдания, которые он старался сдерживать одним лишь усилием воли. Для принца оставалось загадкой, зачем колдуны вообще занимаются магией, раз она причиняет им такую боль…

Наконец, когда все амулеты были отмечены огнём Ямады – монах никого не забыл, даже самых ослабевших духов, которые не могли подать голос или пошевелиться, – он замер у полога шатра и проговорил:

– Когда сгорят амулеты, бегите как можно скорее. Но прежде помогите своим ослабевшим товарищам – без вашей помощи они не уйдут далеко. Я не смогу остановить тех, кто бросится за вами в погоню, – колдовство отняло у меня слишком много сил. Так что рассчитывайте только на себя.

– Откуда нам знать, что ты, монах, не заодно с проклятыми колдунами из балагана? – прорычал ёкай с кабаньей головой, сидевший чуть поодаль. Тэцудзи видел, как зло сверкнули его маленькие тёмные глазки. – И что снаружи нас не поджидает опасность?

Не успел Ямада и рта раскрыть, как вперёд выступил Тэцудзи.

– Я ручаюсь за него! Вы попросили меня привести помощь – я привёл. – И он перевёл взгляд на кабаноголового. – Если боишься, никто не заставляет тебя бежать вместе с нами. Можешь и дальше оставаться в клетке, раз тебе тут пришлось по душе.

Кто-то из духов тихонько хохотнул. Ёкай с кабаньей головой насупился и проворчал:

– Нашёл дурака…

Но продолжать спор всё же не стал.

– Я доверяю Тэцудзи, – вдруг заговорила Фуюмэ. – Он ведь мог бросить нас и сбежать, но всё-таки не сделал этого. К тому же вы видели, как Араки накинулся на Тэцудзи сегодня днём – так что они с колдуном уж точно не заодно!

Принц ощутил прилив благодарности к отважной ёкай, которая не побоялась осуждения со стороны своих и вступилась за него. Когда их взгляды встретились, Фуюмэ задорно подмигнула принцу.

– Давайте не будем терять времени, – донёсся из дальнего конца шатра слабый голос Ясу. На волчьей маске духа отражались отблески пламени, игравшие на амулетах. – Помощь пришла, пускай и от человека. Так примем же её с благодарностью и уберёмся отсюда поскорее.