Теорема Столыпина

Тут нужно говорить прежде всего о недостаточной компетентности власти на высших ее уровнях, о причинах которой позволяет судить конкретная информация Шульгина.

И когда погружаешься в историю русско-японской войны поневоле вспоминаются строки Ланжерона о том, что успехи России в главных отраслях военного искусства невелики. А причиной тому — «не столько беспечность двора», мало заботящегося о военном образовании, «сколько национальные предрассудки… Их самолюбие является причиною этого невежества, и невежество его поддерживает».

Многие русские офицеры, продолжает автор «считают искусство и науку в военном деле не только бесполезными, но даже и опасными (это было мнение князя Потемкина, которое он при мне поддерживал двадцать раз).

Искусство передвижений, расположения войск лагерем, составление диспозиций, сложные и искусные маневрирования, образцовые произведения искусства и тактики, высокие соображения Густава-Адольфа, Конде, Тюренна, Люксанбурга, Виллара, Мальборо, Евгения Савойского, Лаудона, Фридриха почитаются русскими за пустые химеры; их штыки и их казаки составляют всю их науку и, за исключением Румянцева, Каменского, Игельстрома и Прозоровского, я не знал ни одного генерала, русского родом, который не был бы пропитан этими смешными принципами»¹⁶³.

Вспоминается и самое настоящее презрение к военной науке, которое любовно культивирует Л. Н. Толстой в «Войне и мире»[48].

Однако, справедливо возразят мне, с тех пор ситуация с военным образованием у нас кардинально изменилась, и конкурс в военные академии зашкаливал.

Это правда.

Но, судя по тому, что нам известно, это не уберегло наши вооруженные силы от неудач. Некоторые, условно говоря, газоны и вправду надо стричь 300 лет.

Между «как-нибудь» как основным правилом «русского царства и русской армии» А. И. Михайловского-Данилевского и «кое-как» М. И. Драгомирова лежит 90 лет. Воистину, в обоих высказываниях «слишком много мысли для такого малого количества слов».

И если мы интуитивно — и, убежден, — абсолютно верно улавливаем общее, что есть между ними, то это означает, что оба они покрывают типологически схожие явления.

Это значит, что за время правления четырех императоров и 10 лет царствования пятого в чем-то важном, а, возможно, главном Россия не изменилась.

Почему так произошло мы, надеюсь, поймем позже.

Правосознание «азиатства»

Мы, холопи твои, волочимся за судными делами на Москве в приказех лет по пяти и по десяти и болше, и по тем судным делам, нам, холопем твоим, указу [решения] нет. И мы, холопи твои, с московские волокиты вконец погибли…

Коллективная челобитная дворян царю Михаилу Федоровичу 3 февраля 1637 г.

Нам сие велми зазорно, что… и у бусурман суд чинят праведен, а у нас вера святая, благочестивая, а судная росправа никуды не годная

И. Т. Посошков. «Книга о скудости и богатстве»

Не надеюсь я истребить плутни и воровство, но уменьшу непременно. А теперь на некоторое время и приостановились. Насчет грабительства говорю речи публично, и для удобнейшего понятия в самых простых выражениях.

А. П. Ермолов. 1817 г.

Русский либерал теоретически не признает никакой власти. Он хочет повиноваться только тому закону, который ему нравится.

Б. Н. Чичерин

Дореволюционная русская мысль была пронизана антиправовыми идеями, совокупность которых известна под не совсем точным названием «правовой нигилизм». Право очень часто понималось в России как нечто специфически западное, привнесенное извне, и отвергалось по самым разным причинам: во имя самодержавия или анархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства.

Анджей Балицкий. Философия права русского либерализма