Теоретическая и практическая конфликтология. Книга 2

Четвертое – власть, а с нею и цели конфликтующих партий в интернациональной системе, в основном направлены лишь на национальную безопасность, господство и престиж.

Пятое заключается, точнее сказать, кроется в борьбе за власть, когда она зачастую становится тенденцией завуалированного способа идеологической лжи для осуществления собственных целей во власти.

Исходя из этого, конфликты власти не могут серьезно восприниматься ни как конфликты другой природы, ни как вообще какие бы то ни было конфликты, и не нужно стараться скрывать их действительные причины и следствия.

Центральная аргументационная фигура политического реализма затрагивает отношения индивидуума и государства, и они будут рассматриваться здесь как аналог того, что, по выражению Гегеля, можно назвать государством «индивидуального тоталитаризма». Все человеческие качества реализм переносит на государство как на некое действующее лицо, своего рода актера, в системе интернациональных отношений, что связывается с действиями национальных государств, со всеми вытекающими отсюда последствиями, какими, к примеру, можно считать создание интернациональных организаций. И точно так же, как индивидуум, государство стремится к достижению безопасности и обороны путем установления политической власти, которую оно обязано отстоять в конфронтации с другим государством75.

Наряду с понятием власти существует понятие «национального интереса», и это имеет особенное значение для политического реализма. Национальный интерес состоит из оборонительной функции, территориального суверенитета на основе объявленной монополии и возможности применения физического насилия.

Пока в общественной сфере конфликт власти относительно спокойно может удерживаться государством, то такое положение дел не требует выхода на интернациональные структуры, что имеет своим следствием перманентную борьбу за власть. Анархичная борьба, ибо никакими управленческими инстанциями не предусмотренная и не регистрируемая, именно поэтому, развиваясь, становится идентична национальному конфликту, который продолжается в период между конфронтацией и ослаблением конфликта. Все зависит от культуры и позиции в структуре многонациональных отношений различных национальных интересов, детерминируемых в качестве присущих внешней политике в определенный промежуток времени межнациональных государственных отношений. При этом допускается использовать, по определению Ганса Й. Моргентау (1904–1980) – известнейшего представителя политического реализма, три образа действий или три вида политики и решений конфликтов: первое – это стремление к получению, приобретению; второе – допущение наживы или прибыли; третье – демонстрация силы с целью оказать давление на другое государство. Здесь конфликт предстает как «игра с выигрышем в нуль», потому как получение власти для одной партии означает ее потерю для другой, и в таком случае разрешение конфликта или какая-либо трансформация становится почти невозможной.

Именно из-за все уменьшающегося значения национальных государств76 реалистическая теория конфликтов в последние годы с особым интересом открывает для себя эмпирико-аналитические теории интернациональных конфликтов. Все нарастающая сложность интернациональных отношений77, отнюдь не ограниченных одной только ролью посредников между национальными государствами, привела к варианту «неореализма», который пытается произвести интеграцию между теориями системы и игры, присовокупив их к уже выстроенному, ориентированному на практику зданию эмпирико-аналитической теории конфликтов78. В этом неореалистическом исследовательском придатке, часто именуемом также «Мюнхенской школой интернациональной политики», речь идет о модификации центральных реалистических предпосылок при одновременном продолжении практических исследовательских традиций.