Теория адекватности. Поиск оснований. Часть I

И стоит помнить, что все может быть инструментом для чего-то, все… и слово, и народы, и финансовая система, теория войны, план операции, мое тело…, и метафизика в том числе. Но каждое из этого становится инструментом по-разному и для разного. И всегда можно отрицать полезность метафизики в качестве физики или в качестве способа производить предметы быта, но в таком смысле, конечно же, метафизика бесполезна…

2.1. Невозможность обнаружить основания в присутствующем (сущем). Бесполезность науки в вопросах поиска оснований

Человек размышляет о различных «взаимоотношениях, зависимостях и связях», он обдумывает «нюансы таких зависимостей и связей», на основании таких осмыслений могут предполагаться новые выводы, и решения после, а в последующем – еще что-то в виде чего угодно, например актов, практики. Но не часто возникает вопрос о том, почему наличествует возможность думать обо всем этом, о чем можно думать14. И чем является «тотальное все это», а это: и условия, и возможности, и основания, и… «звездное небо». И это не только все это представленное бытие, тут все несколько сложнее.

И можно как те, кто занят сущим или наукой, сказать, что хватит, установлено, что все эти связи просто «есть», и тут важно обдумывание только того, какие они есть, как они есть, что они есть и что из этого, и далее…

Но почему присутствуют «именно эти», а не другие, и то, что за этим всем можно предполагать, «основание всего этого»? И почему такое основание может предполагаться в качестве трансцеденции, в качестве запредельности, какого-то «там»?

Но все такое «мышление» для ученого – это нечто пустое…, потому что «обращение к таким поискам» – не приводит в итоге ни к чему, и на месте таких размышлений возникает только негативная метафизика Плотина или схоластика, а после пустые метафизические системы. И тут Кант очередной раз обрушит здание такой метафизики и объяснит, что тот, «кто тут», не обладает инструментарием для того, чтобы его «конкретная система» могла воспроизвести неопределимое «не то».

Да, но тот, «кто тут», не «только тут», и он, возможно, загадочным образом «связан с тем», то есть он и «сущность, но и существование» (Жильсон). Но в любом случае, его включенность в присутствующее не позволяет ему «оторваться от этого тут». Хотя по поводу этого тоже могут быть возражения…, тут и сны, и, возможно, что-то другое15, устная традиция, а за ней и «акты отключения-медитации»… И опыт таких актов наличествует, и сам процесс жизни, как указывали экзистенциалисты, как это ни странно звучит, но это именно «такой акт, предаваемый забвению». И единственно, что «открытие акта»16 – может быть объявлено недействительным, безумным, отрицательным, ненаучным, запретным… А после, для окончательного забвения бытия, нужно будет непробужденного окунуть в текучее, в какое-то времяпровождение… Что позволит в итоге устранить его ВИ…

Но «это тут», для того, кто есть двойственность (тройственность, неадекватность, неустановленность), всегда присутствует в виде очередной «вещи в себе». И поэтому понять «это тут» без приходящего оттуда он никак не может, и такое особым образом вскрыл Платон, а после и другие…

И из такой слабости и невозможности явленным образом понять, «что же это?», – возникает ощущение бесполезности сильного мышления, то есть:

– С одной стороны, непознаваемая «вещь в себе» или вечное неизменяемое становление, которое невозможно остановить, услышать без мысли, то есть нечто противоположное духу…, которое для духа непознаваемо в обычном значении.

– Познаваемая только через связи, которые «взяты оттуда», «привносятся оттуда», и работа с этими связями – это и есть «наука о сущности», которая тоже никогда не предполагает непосредственного общения с сущностью, с тем, «что есть».

– А с третьей стороны, присутствует «нечто то», «загадочное то», откуда родом этот присутствующий конкретный акт, но знание об этом не может быть таким же, как «наука о сущем». Поэтому всякая негативная17 метафизика, пытающаяся копировать «науку о сущем» – это ничто, негатив…

И проблема любой науки – это «положение» исследователя, который не может остановить себя и стать «вещью в себе», он наблюдает присутствующее на остановке, но это присутствующее постоянно отсутствует на остановке в момент наблюдения, а вместо него предоставлены только связи (тени), которые тоже не даны как вещь…, как и сам исследователь. Он дан себе, как и остальное, только в качестве явления (только отражение или тень), и остальное для него – это тоже только явленное (апперцепция или блики на стене)… И «надевание» «на вещь в себе» различных присущих тому «кто-есть для себя как-явление»18 (что описал Кант) – это только то, что остается в итоге, только «какое-то вот это»…