Теория адекватности. Поиск оснований. Часть I

Итак, индивидуальность в качестве «акта мысли» или в виде «состояния ума» – это присутствие для ума, но это не более чем такой «акт мысли». А с другой стороны, присутствует тотальное включение в происходящее, и «присутствие в тут» коррелируется с той свободой, которая предоставлена «включением в туда», и наоборот – это работает так же. Но а где же тут «индивидуальность», индивидуальность как цель? А может быть, цель – это то, что присутствие – это акт мысли, который присутствует, несмотря ни на что? Но, одновременно, присутствие – это всегда включенность.

Возможно, включенные являются не просто частью этого мира – они и есть такой мир, и не только «этот» мир, но и «тот» мир тоже32, а вместе с этим и другие миры33. Такое сложно осознать, а также и осознать, как такое положение вещей может быть. И, предположительно, присутствует возможность организовать сумму интеллектуальных экспериментов, для того чтобы «понять» такое как-то по-разному. Но «эксперименты» не доказывают ничего, а только «показывают» тому, кто их проводит, что такое присутствует, но не в качестве вещи, а в качестве мысли… (Гуссерль). И такое – это не просто, например, то, что мы существуем именно в данное историческое время в историческом контексте. Данный исторический контекст – это очередная мысль. Необходимо представить себе всю целостность присутствующего только «мира» и увидеть себя только в качестве «ничто в этом ничто», и таким же «нечто в таком бесконечном что». В качестве того, что уже произошло, уже исчезло, не возникло, не было и было всегда… В таком контексте необходимо вспомнить о «вечном повторении», о том, что то, что «сбылось еще сбывается», но и «сбылось в этом уже сбывающемся». И всегда необходимо удерживать мысль о том, что даже когда мы что-то «видим как понятое», за ним или в нем – всегда присутствует «все остальное» какое-то «тотальное непонятное».

– Можно упрощать «включение», например, сводить его к грамматической структуре или еще чему-нибудь, к духу, но все это упрощения. Возможно, включение – это целостный вход, и завершается ли он вместе с конкретным включением? И поддается ли он вещественному анализу? И такое «включение» можно, например, доктринировать или теоретизировать, но все это такое – производит в итоге только мертвую схему.

– Можно предположить, что каким-то образом можно выделить определенные уникальные, но и обязательно универсальные свойства любого включения.

– Можно предположить, что существует абстрактное включение, и такое включение – это точка входа в реальность для любого активного. Точка встречи чего-то активного и чего-то, куда это активное включается.

– Можно предположить, что мысли о включении или точке входа в-сюда – это, так сказать, бесполезная абстракция, но и такие мысли могут быть.

Каждое включение обладает «определенной уникальностью». И каждое конкретное включение обладает «конкретным характером». И, возможно, такой «характер» – это сумма различных «уникальных» свойств включения. И такое нельзя понять «рационально» через разложение, причем разложением на что? И такое частное воспринимаемое «свойство присутствия» достаточно ограниченно можно описать с помощью слова «квали». Но и к такому слову выдвигается множество вопросов, так как это тоже определенный примитив, упрощение, которое непреодолимо не вскрывает «то, что происходит».

«Запах» включения – это различное понятное только включенному, это могут быть, условные свойства, например: особенности языка, традиции, свойства самого включения, его исторические качества, понятные только включенному. И, предположительно, существуют те, кто тонко чувствует «свойства», их оттенки и умеет их определенным образом описывать34 – это писатели, поэты, художники. И эти «странные свойства включения» для каждого включенного обладают спецификой, но можно предположить существование «общих свойств», понятных тем, кто включен именно в эту конкретность. И художественный роман XIX века, повествующий, об античных греках, передает не ощущения греков, а особые состояния автора XIX века.

Возможно, что те, кто терял или менял включение, частично исключал себя, а затем возвращался во что-то – явно чувствовали разницу состояний до и после. А также резко чувствовали присутствие определенного «запаха», но, правда, через время после привыкания чувствование исчезает. Такое также можно понять как точку входа, а включение – как конкретный исторический мир, или включение в особый культурный мир, или включение в, так сказать, конкретную политическую реальность и другое. В итоге можно придумать классификацию включений, от самой бытовой включенности до каких-то сложных форм, которые связаны и с субъектией, или, возможно, с чем-то более значительным.