Теория бесконечных обезьян

У него хороший голос. Сильный. Мне такой даже не описать. А у той девочки вот он был дрожащий, детский какой-то. Выглядела она намного взрослее, чем говорила. А знаешь, что она говорила? «Верни меня назад, верни, верни в мою книгу». А я не понимала. Я никуда не могла ее вернуть, я даже дверь закрыть не могла. Я ее не узнавала. Она была разве что немного похожа на Элисон. Ну ту, которая провалилась в компьютерную игру и жила там долго-долго, не как в Нарнии, но тоже немало. Я еще почему-то вспомнила, что Элисон самоубилась. Скорее всего, самоубилась. И я опять спросила, как попугай глупый: «Чем я могу вам помочь?»

Паш, не смотри так. Не надо, ничего ведь уже не сделать.

– Дим…

Помощник белокурый, забавный. У него волосы, как у хоббита, жесткие и курчавые, а интонации именно такие, какие, мне кажется, должны быть у кого-то, кто нужен каждому. У… не знаю, как описать (вот дура, а еще писатель!), но мне очень нравятся такие парочки напарников или друзей. Где не обязательно добрый и злой, не обязательно светлый и темный, но обязательно – чуть посерьезнее и чуть повеселее, тучка и солнце, и вот это понимание, и равновесие, и бессловесное «Я за тобой в огонь – во как люблю».

– Дим, он ж не в себе. Ща сблеванет.

Я-то знаю: ты не завтракаешь, Паш. Только чай иногда пьешь, и то не всегда. И днем обычно почти не ешь, а в дни, когда ко мне приезжаешь, – точно, потому что я люблю тебе готовить. Или назаказать столько какой-нибудь еды, чтобы потом три дня ее доедать. Я сегодня новую доставку нашла. Название какое-то забавное, вроде «Хрюн и Утка». Со скидками на первый заказ. Хорошо, что позвонить не успела, курьер не будет впустую толкаться с коробками на холоде.

Паш, мальчик ушел, да? Допрашивать кого-то, да? Консьержку? Я вижу вас все хуже и слышать скоро перестану. Не знала, что у души – я ведь сейчас душа? – тоже так. Сначала очень-очень больно, потом получше, но постепенно ты запахи перестаешь чувствовать, и предметы рядом, и зрение отказывает, и слух. Вы со следователем плывете, Паш. Но я слышу, что вы говорите обо мне. О книгах моих, об издательстве… Он читал меня, да? Как здорово.

Паш, не злись на него, ладно? Он все равно не сможет ничего по-настоящему понять. И я не смогу: умерла, а не понимаю. Эта девочка все говорила, говорила, говорила, что она, как Элисон, побывала в какой-то игре, что там не как здесь, что она в море влюбилась и в звезды, а потом в парня. Он был лучший на свете, не то что ее мудаки-коллеги, и вовсе он не хотел быть пиратом, а просто все собирал и собирал вокруг себя других ребят, которых некому было защитить. Он и ее взял, и она собиралась остаться, но он твердил, что все-таки каждому место в своем мире. Что вот так – неправильно. Что есть же семья, и друзья, и то, что ты делаешь и должен делать. Ты не рождаешься там, где рождаешься, и тогда, когда рождаешься, случайно. У всего есть смысл. Тот парень, наверное, был немного философ. Я бы за такое побила, если бы полюбила кого-то, а этот кто-то бы меня прогонял. В итоге, представляешь, Паш, ей действительно пришлось вернуться. Он просто выключил эту игру изнутри, найдя в ней какую-то ошибку. Она мне сказала: «Может, он не любит меня, но я должна убедиться». А я ей ответила, что если он так сделал, если отпустил, то он ее очень, очень любил. Она снова: «Напиши о нас новую историю». Но я же так не могу. И я сказала, что не буду, что свои истории каждый пишет только сам, а если она не уйдет, я вызову полицию. И она выкинула меня из окна. Может, она и не хотела. Просто у меня низкий подоконник.

Я падала – а она стояла и смотрела. И рядом с ней откуда-то еще одна взялась девушка, красивая такая, платиновая блондинка с красными губами. Мне кажется, такие и по улицам-то не ходят. Я еще подумала, что вот какого бы хотела ангела смерти, если б их можно было выбирать, как стоматологов и парикмахеров. И вот красавица положила руку на плечо той странной девчонке… и улыбнулась. А та заплакала. И они исчезли.

Она убила меня. А мне все равно почему-то ее жалко. Может, потому, что смерть не конец и у меня еще что-то точно есть впереди, а вот когда игра окончена, она окончена. Как в моих любимых «Детях шпионов – 3». Даже если начнешь заново, будет иначе. И даже Кибергений, Злодей в Трех Ипостасях, не мог это изменить.

– Ладно. Будем разбираться. Картина понятная: что-то тут не то.