Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

Я решила еще немного посидеть в компании стакана жидкости, имеющей странный вкус. Совсем не хотелось идти на собрание, но выбора у меня не оставалось. Маркус сказал, что моя явка там очень важна, хоть я не понимала, зачем. Когда я вернулась в кабинет, на столе уже был развернут план проектировки здания. Маркус внимательно слушал собеседника, который важно и надменно объяснял что-то ему, наглядно тыкая пальцем в проект.

Маркус поднял глаза на меня, но потом тут же снова посмотрел на плакат.

– And we entrust this project to our colleague from Russia⁴³. – Он посмотрел на меня беспристрастно и холодно. Сказал на английском. Как и обещал.

– Мне? – я указала на себя.

– Мне, как и любому другому из нас, будет крайне сложно следить за объектом. Потому, что объект строится в России. Теперь это ваша забота, госпожа Селезнева! – пояснил Маркус, а затем обратился к остальным. – Die Besprechung beendet ist. Alles frei sein.⁴⁴

***

– Я хочу уехать домой. Здесь не мой мир. Я не смогу. Прости. – сказала я, дождавшись, когда все члены собрания покинули кабинет.

– Ты… – Маркус взял мою руку, глядя мне в глаза взглядом, полным грусти. – Что ж, не буду настаивать. Полагаю, это твой ответ на мой вопрос. Довольно четкий. Билет на самолет я куплю завтра, сегодня ты должна прийти в себя. Не могу отпустить тебя в таком состоянии.

– Я не стану разубеждать вас в обратном. Пусть будет так.

***

– Да. – произнес он непростительно грубо. – «Так будет лучше». – Прощай, Маргарет! – промолвил Маркус, закрывая за мной дверь салона авто. Я, сдерживая слезы, помахала рукой Урсуле и Александру, который, похоже, тоже был грустен.

Я уезжала все дальше и дальше от Маркуса и его дома, ворота закрылись, и он вошел в дом.

Я обернулась назад, чтобы не показывать свое кислое лицо водителю, наблюдая за тем, как отдаляюсь все быстрее от своего счастья. А может, и не своего. Мне нравился Маркус Гирш, но я не представляла себя в роли его жены. Не понимала, как смогла бы жить с ним в особняке и иметь сугубо «немецкие» цели в жизни. Да я со скуки вздернусь! Лучше и вовсе не пытаться!

Незаметно для себя села в самолет. Не замечая и того, что нахожусь уже в России, я вызвала такси и поехала домой. Квартира была пустой и безрадостной. Я совсем забыла, что оставила Питера у Алены. Бросив чемодан в прихожей, я вышла из квартиры.

– Так быстро вернулась? – Алена обняла меня и пригласила в дом. – Что с тобой? Ты, что, плакала? Я тоже плакала, когда уезжала из Германии. Трудно пришлось?

– Очень. – утирая опухшие глаза, я осмотрелась по сторонам. – Где Питер?

– Он во дворе, ловит бабочек. Останешься на ужин? Успеешь еще насладиться тишиной и одиночеством. Рассказывай, что там было?

– Ничего особенного. Мне поручили руководить каким-то новым проектом…

Алена оборвала меня и расплылась в улыбке.

– Да это же здорово! Ты слышала, какие премии и гонорары положены в таком случае?

– Неважно. – сухо бросила я. – Я увольняюсь. Не спрашивай. Я просто не хочу об этом говорить.

– Что же это… – она всплеснула руками. – Приехала и молчит! Маркус тебя обидел чем-то?

– Он? Нет. Я просто не подхожу для этой работы. Найду себе что-нибудь попроще.

– Значит, Гирш тебе это сказал прямо в лицо! Узнаю его характер, он тот еще… – Алена фыркнула. – Ну что ж… Раз уж мне никто ничего не говорит… Кстати, ты сказала ему про Богдана?

– Нет. Не сказала. Не было возможности.

– И хорошо. – Алена набрала номер Маркуса. – Маркус! Привет!

У меня внутри все сжалось. Я боялась, что правда раскроется именно сейчас, и я не успею скрыться с глаз Алены и не избегу атомного взрыва ее бурных эмоций. Я направилась к двери.

– Маркус! Марго собралась увольняться! Как это ничего не произошло? – впервые Алена говорила по-русски при мне с Маркусом. – Да! Она сейчас уходит! Назови причину. Босс требует! – она повернулась ко мне.

– Личные обстоятельства. – ответила я не раздумывая.

– Он говорит, чтобы ты взяла трубку. – Алена подала мне телефон.

– Я не стану этого делать, все подробно будет описано в заявлении завтра. Я немедля пришлю его по факсу, как только доберусь до рабочего телефона.

– Она сказала, что в заявлении все напишет. Да. Когда ты приедешь? Завтра? – Алена расплылась в улыбке. – Потому что я скучаю по тебе и мне важно, когда ты приедешь! Я приготовлю твою любимую утку! До завтра! – она положила телефон на тумбочку в коридоре. – Он приедет. Спасибо тебе, Марго! Ты ускорила его приезд! Если бы не ты, то я ждала бы Маркуса неизвестно сколько еще! – она обняла меня, уткнувшись носом в плечо. – Ты и впрямь решила уволиться?

– Да. Это мое самое последнее слово.

– Ты зла на Маркуса. Что он сделал?

– Он… – я не знала, как описать Алене сложившуюся проблему. – он подшутил надо мной. Зло подшутил.

– Как? Расскажи же! Он не дал тебе возможности увидеться с Адольфом?

– Нет. – у меня на языке вертелась правдивая история о том, что никого, кроме Маркуса, в моем прошлом и настоящем не было, но я мешкала. Я не знала, что будет после этого разговора, не знала, как сложатся отношения его с Аленой.