Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

– Заманчиво! – я невольно вспомнила про таз с водой, который был единственным средством, чтобы помыться. – Я подумаю, а хотя нет! – я виновато подняла глаза на Инну. – Спасибо тебе за заботу, но откажусь. Не могу бросить Маркуса, мы ведь попали сюда вместе и не должны отделяться.

– Ну от тебя-то он давно отделился!

– Если бы я не была так категорична в вопросах наших с ним разногласий, то…

– Ты любишь его! – перебила меня Инна.

– Да. – честно ответила я.

– Тогда это все объясняет. – Инна нахмурилась, а потом внезапно снова оживилась, натянув на лицо дежурную улыбку, – Но если вдруг что, знай, я жду тебя!

– Конечно! – я подняла большой палец кверху. – Буду иметь в виду.

Инна показала мне близлежащие окрестности, красивейшие места, некоторые озера, покрытые толстой коркой льда, а потом мы вернулись в село и перекусили у нее дома. Мне понравилось, как Инна все обустроила в своем жилище: современная мебель, уютные комнаты, красивое белье и занавески. Уже и не надеялась когда-либо увидеть нечто подобное! Для меня оказаться в уголке города за чертой цивилизации было сейчас так же странно и по-детски наивно и, как и для жителей села встретить в глухих краях богатея-немца.

Я попросила Инну не говорить Маркусу за телефон, поскольку решила проучить его за нелестное поведение со мной. «Пусть потрудится! – смеялась я в душе, вспоминая постоянное неподдельно-удивленное выражение лица Гирша. – Может, это собьет в нем немного спеси и самолюбия!»

– Если хочешь, можем отметить Рождество вместе. – сказала Инна, подводя меня к владениям Нины.

– И оставить Маркуса на съедение Марины и ее матушки? Ну уж нет! Он и так шокирован от всего, что видит и делает, так что я побуду с ним.

– Ну, – она опустила глаза, спрятав в них грусть, – тогда с наступающим тебя праздником!

– И тебя.

Инна приблизилась ко мне и поцеловала в щеку на прощание. Я кивнула ей и вошла во двор.

В доме горел свет и уже издали слышалась возня: семья готовилась к празднику.

– С Инкой пропадала весь день она! – Нина тут же принялась на меня нападать. – Осматривалась она! Вон сколько еще работы не сделано! – толстым пальцем указала на ведро картошки. – Ее нужно почистить и сварить, сегодня ведь сочельник!

– А где Марк? – спросила я, украдкой заглянув в комнату и не увидев его вещей.

– Вышел во двор. – крикнула из спальни Марина. – Долго он там что-то…

Я развернулась и направилась на улицу. Окинув взглядом белоснежный огород, повернула за дом, к сараям.

Маркус стоял у забора и смотрел куда-то вдаль, поглощая закат. Он не заметил меня и не услышал моего приближения даже тогда, когда я неуклюже споткнулась в паре метрах от него.

– Что делаешь? – спросила я, стряхивая снег с колен.

Маркус оглянулся. Окинув меня беспристрастным взглядом, снова отвернулся и посмотрел на бескрайние просторы, открывающиеся за пределами домиков и узкой речушки.

– Стою, Маргарет. Размышляю о жизни.

Я отвела пытливый взгляд в сторону и смягчила голос. Немец показался растерянным и печальным. Не хочу видеть его таким.

– Тебе нелегко здесь, да?

Маркус какое-то время молчал, а потом, укутав лицо от ветра, прошел к калитке и выскочил на улицу.

Я поспешно шагала за немцем, не понимая, куда он направляется. Когда Маркус повернул за угол, я ускорила шаг, чтобы не отставать. Но моя обувь, не предусмотренная для прогулок по снегу, да еще и в селе, предательски портила и без того ущербную картину. Когда я настигла Маркуса, он стоял и печально смотрел на будку со сломанным телефоном.

– Не работает. – огорченно произнес он. – Опять…

– Неужели, ты так хочешь уехать отсюда?

– Ты и представить себе не можешь, насколько! – ответил поникший Маркус.

Мне невольно представилось, если бы Гирш был псом, то картина его грусти со спущенными ушами была бы более живописной.

– Понимаю, ты не привык к такой жизни, и я. – сделав глубокий вдох, я намеревалась сказать ему о том, что у Инны есть мобильный, но Маркус перебил меня.

– Я не могу сказать всем, где я. Меня уже обыскались!

– Пока нет. – отрицательно покачивая головой, я перевела дух, благодаря Маркуса за то, что он не дал мне договорить и испортить весь план. – Еще идут новогодние праздники. Твои подчиненные думают, что ты улетел в Москву. А вот после десятых чисел января, наверняка, примутся за твои поиски. Не печалься, у меня есть один шанс…

– Нет, – Маркус снова перебил меня, – это не должно было случиться! Я не могу даже позвонить дворецкому, чтобы тот не беспокоился! В селе у каждого пятого есть автомобиль, но никто не станет помогать мне, потому что я немец!

– Наверное, дело в том, что путь до Москвы не близкий, и, тем более, зима, сугробы, дорог нет. Может, стоит подождать до весны, а там и подумаем, что делать дальше?

– До весны?! – в отчаянии взвыл Гирш. – Думаешь, я смогу тут выживать еще два месяца?

– Я помогу тебе. – ободряюще произнесла я, погладив его по плечу, – Я буду рядом.

– Но тебя нет рядом, Маргарет! Ты оставила меня на произвол судьбы! – обиженно бросил он.

– Я бы не делала так, если бы ты относился ко мне немного иначе! – отдернув руку, вспылила я.