Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

– Вижу, будет мальчик. Ребенок от светлой женщины. А женщина не слишком моложава, – Нина облегченно вздохнула, – но и не стара. Она младше тебя. Сколько тебе лет, Маркус?

– Тридцать шесть! – шепеляво произнес он, расплывшись в улыбке. – Это будущее, ты уверена?

– Конечно! – Нина развела руками, – Я хорошо гадаю, ко мне даже приходят соседки, чтобы узнать будущее! Не за бесплатно, само собой… но ты свой, потому найдем, как расплатиться!

– Своей дочери вы, по-видимому, уже рассказали что-то, что ей не понравилось… – вмешалась я, не скрывая, что мне не нравится Нинин подход к соблазнению моего любимого немца.

– У Маринки пока тишь да гладь! Пусть сидит, мала еще за мужиками бегать! – ворчала Нина. – Вон, никак не уймется, все приманивает суженого, который час!

– Когда мне ждать его? – перебил ее Маркус, в нетерпении перебирая пальцами скатерть. – Когда будет ребенок?

– Когда ты найдешь ту женщину, разумеется! – ответила Нина, уставившись на Маркуса. – Светленькую! – язвительно добавила она, бросив «массивнейший» булыжник в мой «огород».

– Где искать ее хоть? – не унимался Маркус.

– Ты осмотрись по сторонам! – кокетливо пропела Нина, – Может, она здесь?

Маркус непонимающе покосился на Нину, а потом перевел удивленные карие глаза на меня. Я, пожав плечами, дала понять, что никакой блондинки в этой комнате больше нет, кроме самой Нины. И меня, только я тщательно скрывала свой натуральный светло-русый цвет под смоляной толщей черной краски на протяжении десяти лет.

– С цветом волос ничего не может быть перепутано? – вопросы Маркуса явно стали действовать Нине на нервы.

– Нет же! – она показала Гиршу карту, – Смотри, дама червей! Она же не черной масти, а красной! Значит, светлая!

– Русская логика… – хмыкнул Маркус, косясь на изображение дамы. – Дама herz блондинка?

– Русская женская логика! – придирчиво добавила я, а потом посмотрела на Нину. – Ведь остальные карты с изображениями дам черного цвета обозначают либо соперницу, либо женщину постарше, правильно? Если так, то суженая Марка может быть любого окраса! И, кроме того, эта суженая могла запросто перекраситься!

Нина недовольно фыркнула и принялась собирать карты в колоду. Я же не унималась,

– А если у второй половинки Марка голова выкрашена, к примеру, в зеленый или гранатовый цвет? Или вообще, в лиловый? Этого карты не скажут, ведь в гадании нет других оттенков! А если она рыжая? Или лысая? Как быть тогда?

– Ну вас! – Нина махнула рукой и спрятала карты в стол.

– Может, поиграем во что-нибудь более интересное? – спросила я, наивно покосившись на выглядывающую из ящика колоду.

– Чтооо? Играть гадальными картами?! – Нина округлила глаза.

– Ладно, молчу. – я обидчиво уставилась в пол, усевшись на стуле поудобнее и подмяв под себя ноги.

– Может, есть другие карты? – поддержал меня Маркус.

– Ну… – Нина постучала пальцем по столу, впав в раздумья, – Вообще-то, у Маринки где-то валялись посреди ее хлама… Пойду посмотрю! – сказала она и вышла из кухни.

– Грустишь? – Маркус погладил меня по плечу.

– Немного. Скучно. – соврала я, продолжая смотреть в пол.

– Ты расстроилась по поводу гадания?

– Не мне же она гадала! – криво ухмыльнувшись, произнесла я, поймав себя на мысли, что зря отказалась от предложения Нины раскинуть пасьянс собственной незавидной судьбы. – Во что будем играть?

– Во что обычно играют русские?

– Я не особо знаю о карточных играх, но…в козла? – я с любопытством поглядела на Маркуса. – В дурака? В очко?

– Дурак. – кивнул он. – У нас это называется Шафкопф.

– Чья -то голова? – смекнула я.

– Баранья голова.

Нина вошла в кухню, кинула колоду карт перед Маркусом и спросила, во что мы собрались играть.

– В шафткопф! – гордо заявила я.

– Шафкопф! – поправил Маркус. – Шафт это другое слово, которое совсем не имеет отношения к барану.

– Позовете Маринку, как надумаете ложиться, ладно?

– Спокойной ночи! – произнесли я и Маркус в унисон. А Гирш еще и с нарочным чудовищным акцентом.

– И вам. – холодно сказала Нина и ушла в свою комнату.

– Какие еще игры популярны в вашей там Германии? – спросила я, наблюдая за тем, как Маркус тасует колоду.

– Скат, Вист, но тебе будет это не интересно. – увлеченно отвечал он, раскидывая карты. – Посмотрим, у кого голова барана!

– Известно, у кого! – хмыкнула я, задрав голову. – За столом всего один мужчина!

Маркус закусил губу и криво ухмыльнулся. Я взяла карты в руки.

– Приступим, – самоуверенный Маркус криво ухмыльнулся, прищурив взгляд. – твой ход!

***

После многочасовых баталий в дурака переводного и подкидного, по-русски и по-немецки, Ската, Виста, а также козла, и даже «Хазенпфефера»⁴⁶ на деньги, которых ни у меня, ни у Маркуса не было, я сдалась.

Время уже близилось к утру, а я все никак не могла дать немцу возможность почувствовать себя победителем, хоть и выиграла я лишь однажды! И то, когда мы сыграли впервые…

Маркус несколько партий подряд открыто подыгрывал, но потом, увидев мое неподдельное рвение не проиграть и не уступить ему победу ни в коем случае, решил биться, как умеет. Меня очень раздражали его победы, но я не унывала, отчаянно желая взять реванш.

***