Теория посредственности

В-четвёртых, свободы воли не существует несмотря на то, что нам кажется иначе. Уже давно выяснилось, что наш мозг принимает решение до того, как мы осознаем это, и у нас есть лишь право вето на его реализацию. Какими соображениями он руководствуется не совсем ясно, но понятно то, что знает он гораздо больше, а, значит, ответы его и эффективнее, и точнее, и адекватнее тех, что смогли бы сгенерировать мы сами – тут нет никакой дихотомии, просто так выразиться проще, на самом деле, конечно, мы есть единое целое.

В-пятых, совершенно ошибочно мнение, что нечто в высшей степени структурированное получатся только если мы используем при его построении столь же сложные принципы и механизмы. Наоборот, как показывает, например, уже упомянутая эпигенетика, наш – и не только – организм формируется на эмбриональной стадии в соответствии с довольно простыми правилами и критериями, что, однако, не мешает ему быть столь загадочным для нас – и вероятно, исключительно для нас.

И ещё одно. Смысл, как всегда, состоит в том, кто выступает в роли наблюдателя, а, значит, в том, какими принципами тот пользуется при оценке им обнаруживаемого. Простота и сложность – это относительные качества, которые не столько имманентны чему бы то ни было, сколько приписываются ему именно соглядатаем. Эта проблема не решаема как таковая и её разбор занял бы слишком много места и времени, но всё же необходимо заметить, что даже в наших собственных терминах мы нередко выдаём желаемое за действительное, усматривая комплексность там, где её нет. Разумеется, это право каждого, но честность всё-таки заставляет нас глядеть на вещи трезво и непредубеждённо, а потому задавать себе этот неприятный зачастую вопрос.

В совокупности это означает, что мы, т.е. люди – и все остальные организмы – сводимся к внутренней механике собственных тел – при активном участии внешней среды – и ни в коем случае не представляем из себя что-то, чего бы нельзя было объяснить вне этой машинерии. Душа, проекция, астрал – всё это и многое другое прозаично не существует, и ни у кого – или чего – на нас нет никаких планов. Мы есть материя, которая всего лишь организована особым образом – и, стоит заметить это, что в бесконечной Вселенной почти наверняка есть такие же планеты, как и наша или нет, с их уникальными и не очень обитателями.

Некоторые корректировки – не сущностного, но содержательного плана – в эту картину вносит социальная действительность, однако пока мы оставим её в стороне. Как бы то ни было, но и она является результирующей множества интеракций между индивидами – и внутри них – и просто сложнее в описании, потому что содержит больше переменных. Вероятно, нашего ментального аппарата – естественно, его производительности и мощности – и не хватит на то, чтобы в приемлемой степени точности отобразить её, но то, что сделать это принципиально возможно, не вызывает никаких сомнений. Теперь, имея это в виду, продолжим, но в порядке нарастающей комплексности, начиная с чувств и далее к поведению и мышлению.

Сегодня модно говорить о так называемом эмоциональном интеллекте. Предполагается, что без психических переживаний разум нереализуем в принципе – по крайней мере, в случае с человеком, другие существа со схожими или превосходящими наши когнитивными способностями, не исключено, сумели избавиться от этой зависимости – а потому чувства являются неотъемлемой частью сознания. Тем не менее, речь здесь пойдёт о другом, а именно о телесности последнего.

Под эмоциональностью следует понимать реактивность наших ответов на внешние и внутренние стимулы, которые – и те, и другие – мы не контролируем или же управляем ими, но в крайне незначительной мере. В свою очередь плотская природа чувств очевидна, потому что переживания по определению покоятся на химических взаимодействиях между частями нашего организма. Рассмотрим в качестве иллюстрации столь деликатную тему как любовь.

Оставим в стороне те её проявления, которые касаются предпочтений, пристрастий, привязанностей, зависимости – вообще говоря, если так много вещей и явлений сопрягаются нами с данным чувством, это вызывает некоторые вопросы относительно оправданности использования этого слова для обозначения всех этих состояний – и остановимся на связи между двумя неродственниками – так, конечно, в идеале, но он обычно соблюдается, кроме того, было бы неплохо уйти от вопроса о гомосексуальности и прочих подобных феноменах, впрочем, они подчиняются той же логике.