Теория ракушек

Стояла удушающая жара, к вечеру стало еще хуже. Когда мы пришли в школу, актовый зал уже превратился в настоящую баню. Пот лился градом, вручение аттестатов обернулось адом. Я искала глазами Андрея, но никак не могла найти, а потом он прошел мимо и стал поправлять аппаратуру (шнуры). Дыхание перехватило: я смотрела на него и никак не могла насмотреться, понимая, что, возможно, вижу его сегодня последний раз в жизни.

Скоро мы поговорим, а после он может послать меня подальше, но я всё равно должна это сделать. «Надя, будь сильной, держись», – внушала я себе, только это не помогало.

Было страшно, очень страшно – как всегда бывает в тот миг, когда решается твоя судьба».

Я десятки раз перечитывала этот отрывок из дневника крестной, но по-настоящему прочувствовала всё лишь в тот день, когда должна была решиться МОЯ судьба.

Накануне, в четверг, Марк провел последний урок. Все девочки приготовили для него «валентинки» с цитатами о любви на немецком языке.

Например, Арина написала на сердечке: «Das Leben ohne Liebe ist wie ein Baum ohne Bluten und Fruchte». 13

А Полина – «Liebe alle. Vertraue wenigen. Tue keinem Unrecht».14

В конце урока они подходили к Марку по очереди, целовали его в щеку и дарили «валентинку». Некоторые девочки даже плакали.

Я «валентинку» не дарила, потому что приготовила кое-что другое.

После нашего разговора у меня была возможность вспомнить каждую фразу и обдумать каждое слово. Возможно, не всё в его речи было ложью. Предположим, Марк и правда не хотел больше преподавать. Хорошо, тогда пускай увольняется, бежит из гимназии. Но не от меня! Я не верила, что наша история может вот так внезапно оборваться. Если дело лишь в страхе, если он что-то чувствует, но боится своих чувств, значит, я должна быть бесстрашной за двоих.

И в любом случае терять уже нечего, поэтому после последнего урока немецкого я вышла на крыльцо и стала ждать.

Марк появился через несколько минут – как всегда безупречный в своем черном пальто и очень задумчивый. Увидев меня, он вздрогнул.

– Лика? Ты что здесь делаешь? Почему вышла на мороз раздетая?

– Марк Эдуардович, я просто хотела узнать – вы придете к нам завтра на День Валентина?

Если честно, этот вопрос  ему уже миллион раз задали мои одноклассницы, только он на него так и не ответил.

– Зачем, Лика? – он посмотрел на меня с какой-то непонятной тоской.

– Потому что, Марк Эдуардович, перед дискотекой будет концерт. Я, знаете ли, очень хорошо пою. И завтра…

«Я буду петь  для вас…» именно так я хотела закончить фразу, но не успела. Внезапно он приложил палец к моим губам, словно приказывая замолчать, и я осеклась. Потом наклонился и сказал еле слышно:

– Лика, обещай мне больше никогда не попадать в истории. И пожалуйста, немедленно зайди внутрь, а то простудишься.

– Марк Эдуардович…

– Лика, умоляю тебя, зайди! – теперь в его взгляде отражалось настоящее страдание.

Я опустила голову, тяжело вздохнула и поплелась в холл. Казалось, стук моего сердца было слышно даже на другом конце Земли.

Он ничего не ответил. Придет или нет? Да или нет?

Завтра решится моя судьба…

…Сугробы в нашем дворе за последние дни обрели причудливую форму – теперь они напоминали пасть какого-то сказочного чудища. Я сидела на подоконнике – смотрела, как эта пасть пожирает пушистые хлопья снега и думала, что через несколько часов уже не буду прежней. Чем бы ни закончился этот вечер, он меня изменит.

Только я обманывалась. Правда состояла в том, что я уже изменилась. Потому что прежняя Лика никогда бы не решилась на такой отчаянный поступок.

До выступления оставалось два часа. Я слезла с подоконника, накрутила волосы, сделала макияж и надела платье, которое купила накануне – самое красивое в мире платье изумрудного цвета, которое очень шло к моим рыжим волосам.

Ровно в шесть набросила куртку и отправилась в гимназию. Там поднялась в класс, оставила вещи и прошла в актовый зал, только не с парадного входа, а с черного – не хотела ни с кем лишний раз общаться.