Теория заговора. Самые известные мировые мифы и мистификации

В этой книге (которую специалисты считают «важнейшим трудом о геноциде за последние 30 лет») — Пауэр обходится узким определением геноцида в духе ООН (то есть в редакции Сталина) и тем самым фактически причисляет массовые убийства к «второстепенным преступлениям», если они совершаются «во имя общественного прогресса, модернизации или других идеалов Просвещения».

Как мне кажется, Джерард Александер абсолютно прав, критикуя такой подход. Ведь это может привести к опасному образу мышления: дескать, людей, которые считаются помехой прогрессу — крестьян из среднего класса, выступающих против коллективизации, аристократов, реакционеров — убивать простительнее, чем представителей той или иной национальности, так как первые гипотетически мешают реализации каких-то идей власти.

Кстати, в России адвокаты неонацистов, которые громили и убивали торгующих на рынках азиатов, пользовались для оправдания отморозков именно такой демагогической риторикой: мол, фашисты устраивали погромы не против национальной принадлежности их жертв, а против того, что «это спекулянты». Что переводило уголовное дело из «национального» в «бытовое» — с куда как меньшей мерой ответственности за содеянное.

8 апреля 2008 года газета «The Los Angeles Times» в статье Ионы Голдберг «Геноцид и лазейка в законах» комментирует эту проблему так: