Читаем Теософия (сборник) полностью

14. Казалось бы, навсегда покончено с двумя западными измышлениями - мистицизмом и метафизикой. Лаборатория сренеоборудованная говорит достаточно о свойствах единой материи. Но как только люди выходят за пределы опыта прошлого дня, они начинают покрывать свою беспомощность неопределенными, пыльными названиями. Они восстают против метафизики и мистицизма, прикрывая этими пугалами все научные возможности грядущего дня. Метафизика прошлого дня обратилась в научную истину посредством грамотея, а мистицизм оказался историческим фактором, и стенка гроба убедила больше сознаний самых обширных.

Тогда мы спросим - зачем же скептик-обыватель неустанно плетет легенды и ткет мифы? Тысяча лет достаточна для полировки самого изысканного мифа, и общественный деятель возносится на бумажный Олимп. И новорожденные скептики тянут его за край хитона, уговаривая своих товарищей посадить новых небожителей. Новый портной перекроит хотон, и миф рождается. Говорим об этих фениксах не для улыбки. Нужно, наконец, усвоить уявление реального материализма, как его учили Маркс и Ленин. А всякая невежественность должна быть реально обнаружена и удалена из коммуны. Обывательское мифотворчество не присуще коммуне.

Олимпы строили империалисты, и золотили их капиталисты. В нашей общиной могут идти понявшие реальность и материализм. Нельзя себе представить мистика и метафизика за нашей оградой. Метафизик, получивший удар, кричит - я поражен физически! Мистик протирает глаза от сияния жизни.

Зачем вы живете? - Чтоб познавать и совершенствоваться. Ничто туманное не удовлетворит вас.

Мы называли ваших вождей, теперь назовите наших, иначе вы даете нам преимущество.

15. Очевидность есть куриная действительность. Только напряженным совершенствованием можно приблизиться к действительности.

Совершенствование может показаться клерикальным понятием, но мы понимание совершенствование, как улучшение реального аппарата. Улучшение аппарата во всей его полноте достойно человечества.

При понимании физического аппарата люди должны стремиться к улучшенным формам.

16. Вы знаете, что условия нашей общины нелегки, но выполнение их облегчается участием во всех прочих общинах. Многие коммунистические организмы не обращают внимание на внутреннее содержание своих участников. Пройдя нашу дисциплину, не можете признать общину там, где сохранены лишь некоторые внешние признаки ее.

Мы позволяем записать некоторые наши беседы не для укора и противопоставления, но для сознания тех, кто когда-то слышал о нашей общине; кто узнал о несбыточной мечте, претворившейся в жизнь. В ночные часы кто-то болел мыслью и тут же приукрашал быль. Нужно передать им наши беседы.

Географ может успокоиться. Мы занимаем на земле определенное место. Конспиратор может утешиться, мы имеем в разных частях света достаточное количество сотрудников. Неудовлетворенный общинник может утвердиться в сознании практического существования общины.

Родственник ваш с нами. Явные, материальные члены и сотрудники наши встречены нами в разных странах. Наши беседы не заключают в себе ничего отвлеченного. Мы работаем в линии великой эволюции. Каждый приближающийся к нашей общине становится действительником.

Работайте для действительности.

17. Много раз мы беседовали о расширении сознания и об овладении многими полезными свойствами. Как же происходит это нарастание? Если трудно усмотреть рост волоса, то много труднее уловить рост сознания. Ведь следящий аппарат претерпевает то же напряжение. Ведь его щупальцы ищут всегда вперед. Невозможно отдать завоевание, если динамика движения не парализована. Так можно только на редких перепутьях досмотреть свое коренное изменение - этот дар эволюции. Не нужно упускать динамику на мучительную самопроверку. На действиях и на следствиях познается правильное направление. Потому даже ошибочное действие мы предпочитаем бездействию.

18. Напишите друзьям о чрезвычайных покушениях. Мир раскололся на две части. Зная несовершенство половины новых явлений, предугадывая хитрость уловок старого мира, мы всегда остаемся в мире несовершенном и новом. Все знаем, все оцениваем и взрываем старые мосты. Вы имеете личное влияние, к вам придут с вопросом - как мыслить? Скажите кратко - с новым миром, все ограниченные суждения отбросьте. Подумайте, как можно отойти от старых привычек. Каждый миг вы можете быть позваны для решительных действий. Напрягитесь принять полную чашу.

Не слова, но наполнение пространства толкает вас в непреложном приказе. Уничтожение страха поможет вам в трудный час. В мудрых сказаниях часто упоминается единоличная битва. Боец - он же разведчик, он же советчик, он же решитель, он же герой. Заметьте, это слово было почти изгнано из словаря старого мира. Герой становится неприемлимым в жизни маленьких сердец. Как чужой, мог он стыдиться среди благомерия. Умейте быть там, где герои. Мир будет потрясен действительностью героизма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное