Теософия (сборник)

Можно сегодня говорить вместо механики о герое. Пусть дети называют себя героями и применяют к себе качества замечательных людей. Пусть дадут им книги четкого изложения, где без примирительных смазываний будет очерчен облик труда и воли. Даже для медицинских целей этот бодрый зов жизни незаменим.

Нужно без промедления дать такой материал. Для этого берегите тех немногих, которые могут давать. Уничтожение их не может быть оправдано.

Кто-то скажет - опять ничего нового, носам даже не знает, как проявлять указанную бережливость. Нужно проявление находчивости не только в своей шапке, но и в мозгу.

Новый мир имеет почитаемых учителей и будет иметь, как меру сознания.

19. Произнесем несколько детских понятий. Что есть нового? - Ничего. Но есть лишь новое осознание явлений свойств материи для современного состояния ума. Нужно понять, что истинные утверждения не в самодавлеющем отрывании, но в действительной преемственности. Кто же захочет изолировать Маркса или Ленина от предшественников, окажет им плохую услугу. Только в безбоязненном утверждении ряда последовательности можно укрепить явление. Кажется, это простейшее соображение доступно детям, в нем заключена мощь солидарности. Но организационная солидарность еще не осознана. Часто к несомненному вреду пытаются ограничить явление. Всякое раздробление, как топор по живому организму.

Удержите солидарность, почти забытую на земле. Лучше ошибиться в ряду последовательности, нежели отрывать и дробить.

20. Могут спросить, как быть с предателями? Легко изгнать лжецов и ленивцев, но предательство нельзя не пресечь.

Можно привести случай, когда один наш сотрудник допустил предательство. Держатель дозора сказал м\ему: "Суди себя сам". Как бы ничто не произошло, предатель усмехнулся и продолжал жить. Но через год, лишенный сна, он ждал смерти, боясь ее. Ужас смерти есть самое тяжкое самосудие. Ужас смерти чуждается роста и завидует каждому посылающему привет смене жизни. Неописуем ужас смерти, не страх убегающий, но леденящий столбняк. Можно сказать потенциалу предательства: "Уберегись ужаса смерти".

Мы, конечно, видим, как построение общины стирает атрибуты смерти; как сам процесс перехода становится общественно незаметным. Как разрушаются кладбища и уничтожаются тюрьмы. Разве тюрьма не брат кладбища? Труд открывает тюрьмы. Огонь очищает кладбища. Труд и огонь причина и следствие энергии.

21. Отказываться или приумножать? Конечно, приумножать полнокровно и радостно, но для общего блага. Но самый малейший намек на сектантство и лицемерное ограничение будет противоречить солнечной эволюции общины. Суровая радость избегает потемки. Кроты запрещений и ограничений никогда не увидят солнце.

Можно до такой степени ассимилировать сознание с рабской угодливостью, что каждое новое знание будет казаться преступлением или безумием. Разве действительность может потерпеть невежественные ограничения? Можем говорить так, ибо мы не анархисты, но общинники.

Много раз сказано о дисциплине воли и о приказе сознания. Давно установлена бодрость ответственности. Теперь мы должны направить зоркость на искоренение узости сектантства и суеверия. Сектант мечтает забрать власть для подчинения всего своему негибкому сознанию. Суевер больше всего боится, как бы случайным движением не напомнить чужое знамение, и очень много думает о себе. Суеверие и сектантство являются признаком очень низкого сознания. И того, и другого охотно уступаем иезуитам, ибо потенциал творчества ничтожен, кому чужд принцип вмещения. Впрочем, иезуиты примут их на малую плату, ибо косность и у наших врагов не поощряется.

Необходимо всячески обнаруживать суеверие и сектантство. Не стесняйтесь останавливаться на этих вопросах, тем самым будете уничтожать ложь и страх.

Община есть вместилище всех возможностей и всех накоплений. Каждый умаляющий границы и мощь общины становится предателем. Община чаша солнечной радости!

22. Уголья поджога несутся, напрягся старый мир. Как усмотреть извивы границ? Они перерезают страны, города, дома, семьи, даже люди перерезаны половинчатым мышлением. Стоит ли учитывать извилины старого мира?

В легендах великаны переходили моря, отрывая монолиты скал. Уподобимся великанам и монолитам мышления. Робкую половинчатость рассееи, иначе она завладеет нами и предаст позорной казни через побитие счетоводными книгами. Знаем монолитное мышление. Мы видели Ленина в Швейцарии. Наш сотрудник беседовал с ним в Москве. Фронт не менял, не мыслил половинчато. Каждый знал о неисчерпаемости его утверждений.

Как сильны поджоги, думайте монолитно.