Теперь я чувствую, что живу (СИ)

— Реджи, зачем ты это сделал? Почему отрезал девочке волосы? Разве не было иного способа отправить послание? — мягко спросила Джессика. В её тоне не было никакого намёка на осуждение, ей правда хотелось понять своего собеседника.

Реджи пожал плечами, утирая скупые слёзы.

— Босс сказал сделать что-то поистине ужасное. Чтобы посылка была жуткой и очень убедительной. Сказал сделать на моё усмотрение. Ну, я и сделал. Отрезать детям пальцы я бы не стал, я не настолько отбитый долбоёб.

Джессика понимающе кивнула, не в силах подавить улыбку. Она накрыла своей рукой его холодные пальцы, и произнесла:

— Ты не... не долбоёб, Реджинальд, — неуклюже процитировала его Джессика, не привыкшая к острым словечкам. — Ты лишь пытался угодить властному человеку, который отслеживает каждый твой шаг. Боюсь представить, что бы он сотворил с тобой в случае неповиновения. Конечно, девочку безумно жаль, но она невредима. Её волосы отрастут.

— Душа её тоже отрастёт? Психика исцелится? Мы не можем этого знать! — Реджи практически срывался на крик, взмахнув руками.

Джессика промолчала, находя неуместным сейчас что-то говорить. Спустя несколько мгновений она встала из-за стола, обращая на себя внимание Реджи.

— Уже уходишь? — его слова были наполнены раздражением и разочарованием.

— Схожу за курткой. Скоро вернусь.

Мэнтл остался один, кровь кипела в жилах. Давненько у него не было эмоциональной встряски. И с чего вдруг он решил открыться этой девушке? Он не боялся, что она разболтает, если она умна, то понимает, чем для неё это закончится. Он боялся осуждения, боялся, что оказался в глазах незнакомки чудовищем.

— Эй, пойдём, — мягко потянула его за локоть Джессика, одетая в куртку, шапку и толстый шарф.

— Куда?

— Подышим свежим воздухом.

Реджи с удивлением заметил, что Джессика повела его за барную стойку. Пересекая кухню, они добрались до чёрного хода, который вёл к мусорным бакам закусочной.

Джессика вдохнула полной грудью морозный воздух, и потянулась в карман куртки, извлекая из него пачку сигарет.

— Ого! Ты куришь? Никогда бы не подумал, — удивился Реджи.

— Ага. Это мой маленький секрет. Кроме тебя о нём никто не знает.

Джессика подмигнула, щёлкая зажигалкой.

— А как же Джонс?

— Ему за это и скажи спасибо. С ума меня сводил. Нет, он ни разу не спалил меня, я курила минимум за два часа до встречи. Конечно, меня не назовёшь заядлым курильщикам, так как в тайне от всего мира часто не покуришь, — Джессика закатила глаза, выпуская сигаретный дым вместе с паром.

Редж усмехнулся, принимая сигарету из протянутой ею пачки. Она было протянула зажигалку, затем отдёрнула руку и сказала:

— Нет, давай совершим небольшой обряд. Я затянусь, а ты подкуришь свою сигарету от моей. Будем считать это символом непреложного обета: наши секреты, которые мы узнали друг о друге, останутся только между нами. Идёт?

— Как пожелаете, мадемуазель.

Реджи нагнулся к Джессике, придерживая сигарету между пальцами, а девушка зажала свою между зубов, сильно затягиваясь, таким образом, перекидывая пламя на сигарету Мэнтла.

Реджи затянулся, и сразу же закашлялся. Джессика рассмеялась, толкая его локтем в бок.

— Что? Неужели твоя первая?!

— Нет, не первая. Я пробовал курить в девятом классе, но батя влепил леща, когда узнал. А почему ты скрывалась от Джонса?

— Я... не хотела, чтобы у него появилась ещё одна зависимость, — виновато призналась Джессика.

В холодном зимнем воздухе повисло молчание. Сигареты тлели, догорая до фильтра. Выбросив свой окурок, Реджи достал телефон, отключая «режим полёта».

— Пора выйти на связь с моим поработителем. Спасибо тебе, Джессика. И удачи.

— Взаимно. Прощай, Реджинальд.

Мэнтл обогнул закусочную, попадая на заснеженную парковку. Ржавый почтовый ящик, который Поп проверял каждое утро, был едва различим под снежной шапкой. Реджи огляделся по сторонам, намереваясь проделать свой еженедельный ритуал. Запустив руку во внутренний карман, он выудил конверт, адресованный Попу Тэйту, в котором покоились пять тысяч долларов наличными. Обратный адрес Редж никогда не указывал, но был уверен, что Поп знает, от кого эти деньги. Хотя бы сейчас Мэнтл мог достойно отблагодарить старика.

Толедо

ЭфПи Джонс смотрел на экран звонящего телефона, задаваясь вопросом, а не сошёл ли он с ума. Имя звонившего человека каждый день звучит в его мыслях на протяжении многих лет, как нечто недосягаемое и навеки потерянное. Какова вероятность, что сейчас он не в пьяном бреду? Что ж, пришло время проверить.

— Алло?

— ЭфПи...

Голос Элис дрожал, её трясло от волнения, шесть гудков в динамике телефона казались самыми длинными в мире.

— Элис... Это правда ты? — недоверчиво спросил ЭфПи, пытаясь отыскать грань между реальностью и фантазией.

— Да. Кто же ещё.

ЭфПи рассеянно выдохнул, растягивая губы в улыбке. Его Элис не забыла о нём.

— Не буду слишком затягивать прелюдию, перейду сразу к делу, — окрепшим голосом произнесла Элис в режиме «железной» леди. — Твой сын женится.